– Погоди, – сказал Лазарус. – Где Энди Либби?

– Я здесь, – ответил Либби, встав со своего места.

– Иди сюда. Счетчик, ты имел какое-то отношение к разработке нового корабля для полета к Центавру?

– Нет. Ни к этому, ни к первому.

Лазарус повернулся к остальным:

– Все ясно. Если Счетчик не приложил руку к разработке двигателя этого корабля, значит тот не настолько быстр, каким мог бы быть, причем во много раз. Счетчик – займись-ка этой проблемой, сынок. Похоже, нам потребуется решение.

– Но, Лазарус, ты же не считаешь, что…

– Разве нет теоретической возможности?

– Ну… ты сам знаешь, что есть, но…

– Тогда напряги свою морковную макушку и берись за дело.

– Ну… ладно. – Либби покраснел до корней волос.

– Погоди, Лазарус, – вмешался Заккер Барстоу. – Мне нравится твое предложение, так что, думаю, нам стоит детально его обсудить… и пусть нас не пугает неприязнь, которую питает к нему брат Бертрам. Даже если брату Либби не удастся придумать движитель получше – в чем я, честно говоря, сомневаюсь, поскольку немного разбираюсь в механике поля, – даже при всем при этом меня не пугают сто лет пути. Используя анабиоз и работая посменно, большинство из нас должны суметь завершить один прыжок. Как…

– С чего ты взял, – спросил Бертрам Харди, – что нам вообще позволят воспользоваться этим кораблем?

– Берт, – холодно проговорил Лазарус, – когда хочешь высказаться, обращайся к председателю. Ты даже не делегат от своего семейства. Последнее предупреждение.

– Как я уже говорил, – продолжал Барстоу, – путешествие среди звезд вполне уместно для долгоживущих. Какой-нибудь мистик мог бы назвать его нашим истинным призванием. – Он задумался. – Что касается предложенного Лазарусом корабля, возможно, нам его так просто не дадут… но Семейства богаты. Если нам потребуется корабль – или корабли, – мы можем их построить, мы можем за них заплатить. Пожалуй, лучше стоит надеяться, что нам это позволят… поскольку, возможно, другого способа разрешить дилемму, не считая уничтожения нас самих, просто не существует.

Последние слова Барстоу произнес тихо и медленно, и они были полны грусти. Собравшихся словно обдало холодом. Для большинства из них проблема была слишком новой, чтобы выглядеть реальной, и никто не озвучил возможных последствий, если им не удастся найти удовлетворительное для короткоживущего большинства решение. Но когда их старший поверенный всерьез высказал опасения, что Семейства могут быть истреблены – выслежены и убиты, – каждый ощутил призрак страха, о котором никогда не упоминал.

– Что ж, – живо проговорил Лазарус, когда тишина стала чересчур гнетущей, – прежде чем дальше разрабатывать эту идею, послушаем, нет ли у кого других планов. Говорите.