Несколько солдат поблизости заухали и заулюлюкали. Но никто не пошевелил и пальцем.

— Э-э, — выговорил сержант, лежа под Летти, и сглотнул. — Это да. Точно. Вы нам, э-э, понадобитесь.

Она медленно встала с его груди. Клинок незаметно исчез в рукаве. Сержант потер глотку и затем нервно взглянул на Билла.

— А с тобой как? Ты можешь…

— Я ее этому научил, — с легким презрением бросил тот.

— А-а, — сообщил сержант, раздумывая, стоит ли просить новой демонстрации умений.

Он решил, что не стоит. Летти с трудом подавила вздох облегчения.

— Зеленая палатка, пять рядов отсюда, — сказал сержант. — Скажете, вас послал Гарн. Там вас экипируют.

Он снова потер глотку.

— Потом займитесь чем-нибудь полезным с ребятами в первых рядах. Мы до вечера готовимся. Теми ублюдками займемся с утра. А к обеду будем жарить мясо на их погребальном костре.

Он кивнул — мол, свободны.

Летти улыбнулась — скупо и натянуто — и пошла прочь, держась в шаге за спиной Билла.

Он ее научил, надо же! «Ох и получишь ты за это!»

— Эй! — позвал сержант.

Летти замерла, лихорадочно соображая. Кинжал ему в глотку; три, наугад, — в толпу. Начнется замешательство. Воспользоваться им, бежать. Спрятаться за палатками…

— Еще кое-что, — продолжил сержант. — Держитесь подальше от троллей. Эти придурки совсем чокнутые.

72. Напряжение нарастает

72. Напряжение нарастает

Балур никогда не был горячим приверженцем военных хитростей. Если хочешь с кем подраться, иди и бей в лицо. И не тычь в спину, надеясь, что враг удивится, повернется, а ты его — ногой в причиндалы. Это не бой. Не проба мужества и силы. Лишь демонстрация того, что ты свои яйца зажал в кулачке и уже забыл, что с ними делать.

Но теперь Балур именно этим и занимался: изображал, прикидывался. Конечно, оно придумано, чтобы выжить. Но если по большому счету, так просто обман и дерьмо конское.