Петух клокотнул с одобрением и уважительно рассмотрел борца за истину сперва одним, потом другим глазом.

Пили чай с медом. Насупившийся Коля в задумчивости приналег на экзотическое лакомство. Поясницу и впрямь отпустило — верь не верь…

На ночь хозяйка устроила его в сенцах. Звезды глядели в открытую дверь. Пахло сонными травами. Но заснуть не пришлось. Сперва мысли мешали. Потом начало дергать зуб. Все мед злосчастный. Коля кряхтел, согревал как мог больное место, принял анальгин — ничего не брало. Наконец, сел на крыльце под луной, раскачиваясь и постанывая.

— Что случилось? — Степанида Петровна склонилась над ним, придерживая халатик. — Ах, зубы. Бедный сластена. Почему ж не разбудили? Вот здесь, справа, вверху. — Привычно поводя рукой над больным местом, она откашлялась и вдруг забормотала чужим, странным голосом: йан, тьян, тетера, метера… летера, ховера, довера…

— Что это? — пролепетал Коля испуганно.

— Тихо! Так на Лысой горе считают, — Степанида Петровна сдавленно хихикнула, — Все! Ложитесь спать.

Ушла. Зуб не болел. Ошарашенный Коля долго сидел на ступенечке, облитой призрачным лунным светом. Черной стеной высился недалекий лес. Из темноты, от дуба что-то выкатилось округлой тенью, покружило возле опушки, остановилось. Коля присмотрелся. Вроде бы куст. Или пенек? Дифракция, — подумал он успокоительно. — То-есть, аберрация. В общем, обман зрения. Иллюзия. Все это иллюзии и обман. Нет, бежать надо отсюда!

Иллюзии претили колиному воспитанию. В действиях Степаниды не прослеживалось теоретической базы. Следовательно, это была мистика. Мистику Коля не уважал. Может быть, подсознательно даже побаивался. Хотя, с другой стороны, нельзя бояться того, чего нет. Наоборот, с тем, чего нет, надо бороться.

Спина, конечно, прошла сама собой. Так уже бывало. Совпадение по времени. А зуб — зуб перестал болеть потому, что раздражение кончилось. Повторись оно — заболит снова. И опять пройдет. Чтобы развеять старухино мракобесие, Коля решил тут же поставить острый опыт. Экспериментум круцис. Для торжества реализма.

Прокрался на кухню. Хозяйка за перегородкой посапывала негромко и ровно. Достал с полки мед, зачерпнул полную ложку… Эффекта долго не было. Потом рвануло. Сразу в полную силу. Не с той стороны. С отчаяньем Коля рухнул на свое ложе.

Промучился он до свету. Но, видно, все-таки задремал, поскольку привиделась ему Лысая гора, темь и котлы, и адское переливчатое пламя. Бабка в прозрачной рубахе, волосы дыбом, металась средь клубов банного пара, хрипло орала в микрофон что-то бессмысленное, но требовательное. Кругом дергалась нечистая сила, вся в джинсовом. Потом все сгинуло от петушиного крика.