— Деньги здесь, — сказал негр с чемоданчиком. Он открыл его, показал хозяину аккуратные стопки зеленых бумажек.

— ОК, — сказал Панин и сделал знак одному из стоявших позади него. Тот обернулся, немного повозился с ручками массивного сейфа и достал оттуда что-то, завернутое в непрозрачный полиэтилен. Передал пакет Панину. Тот положил его перед собой на стол.

Вернулся мужчина, посланный за молоком. Виновато развел руками. Второй негр улыбнулся понимающе.

— Мы только приехали, — сказал Панин. — Далекая командировка. Африка. Наши хозяйки не успели еще набить холодильник. А вы бывали в Африке?

— Увы, — сказал один из негров. — Хотя как афроамериканцам нам бы и стоило. Прикоснуться к корням.

— Там сейчас жарко, — сказал Панин. — Во всех смыслах.

Он посмотрел вбок, на стену. На стене висела крупная фотография — хозяин дома в пятнистой военной форме с автоматом в окружении других мужчин в пятнистой форме с оружием.

Негры проследили за его взглядом, но никаких комментариев не сделали. Снова вернулись взглядами к лежащему на столе пакету.

— Да, — спохватившись, сказал Панин. — Итак, к нашему делу. Мы нашли ту вещь, которую вы просили найти. Пожалуйста.

Он сделал разрешающий знак. Негр без чемоданчика встал, взял пакет со стола, вынул Вещь из полиэтилена, внимательно рассмотрел. Передал своему напарнику. Тот принялся ее внимательно изучать. Потом они переглянулись, при этом он отрицательно покачал головой. Первый забрал Вещь, не кладя обратно в упаковку, положил ее обратно на стол.

— Это не аутентичный, — сказал сидящий. — Того времени, но не тот. Извините.

Он встал, повернулся к двери. За ним последовал его спутник.

— Чемоданчик только оставьте, — сама любезность сказал Панин.

— Простите?

— Вы можете идти. А вот чемоданчик придется оставить.

Негры переглянулись.

— Нашему заказчику, коллекционеру в Нью-Йорке, это не очень понравится.

— А мне насрать, — грубо сказал Панин. Его любезность вдруг куда-то исчезла.

— Мы только посредники, — спокойно сказал негр, поставил чемоданчик на пол. — Мы можем идти?

— Можете, — сказал Панин, снова наливая себе виски.