– Лак для ногтей, сэр.

– Лак для ногтей?

– Так точно, сэр.

– Э… хорошо, хорошо. Странно, мне казалось, он должен быть зеленого цвета.

– Мне этот цвет не идет, сэр.

– Я про мышьяк, Задранец.

– А, мышьяк может быть любого цвета, сэр. Сульфиды, это такие руды, сэр, могут быть красными, коричневыми, желтыми и серыми, сэр. И если их смешать с селитрой, то получится мышьяковистая, или арсениковая, кислота, сэр. И большое облако противного дыма, крайне ядовитого.

– Опасная штука, – сказал Ваймс.

– Ничего хорошего, сэр. Но полезная, сэр, – продолжала Шелли. – Дубильщики, красильщики кожи, маляры… мышьяком пользуются не только отравители.

– Удивительно, и как только у нас полгорода не перемерло, – покачал головой Ваймс.

– Чаще всего на таких работах используют големов, сэр…

Шелли замолкла, но эхо от ее слов все звучало и звучало.

Ваймс поймал взгляд Моркоу и начал тихонько насвистывать. «Вот так вот, – подумал он. – Похоже, мы настолько переполнили себя вопросами, что теперь они начали выплескиваться наружу и превращаться в ответы».

Сейчас он чувствовал себя прекрасно, как никогда за последние дни. Недавний адреналин все еще тек по его венам, подстегивая мозг. Именно так приходит второе – или какое там? – дыхание. Ты невероятно устал, до изнеможения, поэтому даже самая малая доза адреналина бьет тебя по башке, как падающий тролль. Вот теперь все есть. Все кусочки мозаики. Края, углы, вся картинка. Все здесь, надо только сложить воедино…

– И эти големы… – медленно проговорил Моркоу. – Они, наверное, с ног до головы покрыты мышьяком…

– Очень может быть. Мы как-то ездили на экскурсию в щеботанскую Гильдию Алхимиков, и там был голем, который мыл тигли; так вот, ха, на руках его был такой слой мышьяка, как будто он рукавицы надел…

– Они не чувствуют жара, – сказал Ваймс.

– И боли, – добавил Моркоу.

– Это так, – подтвердила Шелли.