Нищая Братия и Вильям продвигались по улицам города. Именно продвигались, а не шли, поскольку назвать этот процесс ходьбой было бы неправильно. Окружающий мир обитатели подмостовья воспринимали как вечный театр, картинную галерею, мюзик-холл, ресторан и плевательницу. А кроме того, ни одному из членов братства и в голову не могло прийти, что кратчайший путь между двумя точками — это прямая.

Пудель Душка также присоединился к процессии, стараясь держаться как можно ближе к центру группы. А вот Вгорлекости нигде не было видно. Вильям предложил нести Ваффлза, поскольку чувствовал, что это его долг. Долг размером не меньше ста долларов. Таких денег у Вильяма не было, но он рассчитывал на то, что завтрашний выпуск листка окупит все расходы. Кроме того, люди, которые также охотились за песиком, вряд ли посмеют предпринять что либо сейчас, на улице, среди бела дня, который, впрочем, трудно было назвать белым. Облака старыми одеялами затянули небо, опускающийся сверху туман встретился с поднимающимися от реки испарениями, и свет практически исчез.

По пути Вильям пытался придумать заголовок. Пока это удавалось с большим трудом. Сказать нужно было так много, а у него никогда не получалось уместить всю запутанность мира в каких-то трех-четырех словах. Вот Сахарисса в этом была настоящим спецом, поскольку относилась к словам как к набору букв, которые можно сколачивать вместе, как тебе заблагорассудится. Самый лучший заголовок, очень красиво уложившийся в одну колонку, она придумала к статье о какой-то нудной межгильдиевой сваре:

ГИЛЬДИИ ДЕРУТСЯ, ТОЛЬКО ТЕШАТСЯ

ГИЛЬДИИ

ДЕРУТСЯ,

ТОЛЬКО

ТЕШАТСЯ

Вильям так и не привык оценивать слова по их длине, а Сахарисса приобрела эту привычку всего за два дня. Ему уже пришлось просить ее перестать называть лорда Витинари «НАШ БОСС». Формально это звание было правильным, и слово «босс» действительно можно было найти в некоторых передовых словарях, и эти два слова очень красиво помещались друг под другом… но один их вид заставлял Вильяма чувствовать себя каким-то незащищенным.

Поглощенный этими раздумьями, Вильям в сопровождении братии наконец добрел до словопечатни. И не обнаружил там ничего странного, пока не увидел лица гномов.

— А вот и наш писака, — радостно объявил господин Кноп, делая шаг вперед. — Господин Тюльпан, прикрой, пожалуйста, дверь.

Одной рукой господин Тюльпан захлопнул дверь. Вторая его рука закрывала рот Сахариссе. При виде Вильяма девушка выпучила глаза.

— А, ты принес нам нашего песика, — продолжил господин Кноп.