Ваффлз зарычал, а Вильям сделал шаг назад.

— Стража будет здесь с минуты на минуту, — предупредил он.

Ваффлз продолжал рычать, постепенно усиливая напор.

— Честно говоря, мне это все равно, — отмахнулся господин Кноп. — После всего того, что я пережил. После того, кого я пережил. Где этот ваш клятый вампир?

— Понятия не имею! — огрызнулся Вильям. — Что я ему, нянька?

— Правда? В таком случае позволь мне ответить столь же резко! — рявкнул господин Кноп, поднимая свой арбалет к лицу Вильяма. — Если он не появится здесь через две минуты, я…

Ваффлз вырвался из объятий Вильяма. Его лай был пронзительным и захлебывающимся, как у любой обезумевшей от ярости маленькой собачки. Кноп попятился, вскидывая одну руку, чтобы защитить лицо. Арбалет выстрелил. Стрела попала в лампу над отпечатной машиной. Лампа взорвалась.

Горящее масло хлынуло вниз. Его брызги, разлетаясь во все стороны, падали на чушки отпечатного сплава, старых коней-качалок и гномов.

Господин Тюльпан, бросившись на помощь партнеру, выпустил Сахариссу, и, крутанувшись в медленном танце стремительно развивающихся событий, девушка сильно ударила его коленкой в то самое место, форма которого способна придать любому корнеплоду массу забавности.

Вильям ловко перехватил ее, доволок до двери и вытолкнул на свежий, морозный воздух. Нищие, инстинктивно реагировавшие на огонь примерно так же, как на воду и мыло, обратились в бегство. Прорвавшись сквозь их паническую волну обратно в печатню, Вильям увидел, что зал уже вовсю полыхает. Гномы тщетно пытались потушить горящий мусор. Несколько из них с угрожающим видом надвигались на стоящего на коленях и отчаянно блюющего господина Тюльпана. Господин Кноп кружился на месте, размахивая взбешенным Ваффлзом, который умудрялся рычать даже сквозь прокушенную до кости руку врага.

Вильям поднял сложенные ладони к губам.

— Уходите все немедленно! — закричал он. — Банки!

Некоторые гномы услышали его и посмотрели на полки со старыми банками — как раз в тот самый момент, когда в воздух взлетела первая крышка.

Банки были совсем древними, еще много лет назад они превратились в ржавчину, развалиться которой не давала лишь прочно застывшая химическая грязь. Вслед за первой задымились и другие банки.

Господин Кноп плясал по полу, но никак не мог стряхнуть с руки обезумевшего от злости песика.

— Отцепи же от меня эту тварь! — крикнул он своему партнеру.

— Какое, ять, отцепи! Не видишь, ять, я горю! — проорал в ответ господин Тюльпан, хлопая ладонью по рукаву.

Из облака пламени и дыма вылетела банка, в которой некогда очень давно хранилась эмаль. Кувыркаясь и издавая зловещее шипение, банка пересекла словопечатню и взорвалась об отпечатную машину.