– Перестань…

Алек сглотнул свой гнев, едва не подавившись им, и буркнул:

– Это что, был еще один урок?

– Нет.

– Какой эштановой тролличьей тети ты там вообще делала?

– На стенах погиб мой отец. Один из первых.

Алек споткнулся и уронил посох.

– Я… прости, я не знал…

Криста повернулась к нему. Он заглянул в глаза девушки, в небесной синеве светилась тьма – как отражение его собственной души.

– Я знала заранее знала что так и будет я видела это понимаешь ты или нет чурбан бесчувственный попросту видела но не смогла предупредить и изменить будущее будь проклят Дар будь проклят Дар будь проклят…

Она задохнулась и смолкла, но не заплакала, вдруг улыбнулась горькой, страшной улыбкой, и Алеку стало жутко. Он впервые чувствовал, как миг настоящего создает будущее, вяжет нерасторжимый Узел Судьбы.

– Сестра.

– Что? – кажется, она вздрогнула.

– Ты не убьешь себя.

– Не собиралась.

– Тогда что это за мысль ты думала две секунды назад?

– Не твое дело. – Криста проворно закрылась, взвихрив в уме поток ложных мыслей. – Не лезь ко мне в голову.

– Ты подумала, что на войне очень часто умирают…

– Нет.

– Я видел твои мысли, и я видел, как вероятность повышается…