– Неплохо. Лучше, чем вчера, – и вернулся к чтению.

– Жуть, – буркнула Кнопка, поплевала на рукав и принялась тереть нос, скосив глаза. – Не представляю, как в этой ихней империи – чтоб на нее молот Амара упал – учились учитель Александр и остальные его ребята, если большую часть времени их заставляли заниматься этаким бессмысленным делом…

Которое ее так и подмывает бросить к эштановой тролличьей бабке, но в этом она нипочем не признается. Цеховому работнику, особенно мастеру, надлежит хорошо знать грамоту, и точка.

Мачеха Эрики Хлоя была мастером кузнецом и химиком – занималась порохом, кислотами и ядами, обработкой железа и дерева для громобоев. И Кнопка всегда знала, что пойдет по следам приемной матери. Девочка уже умела делать детские петарды и боевые капсюли для бомб, правильно собирать и обрабатывать разрыв-траву, а однажды ей доверили смешать составы для фейерверков в честь праздника Сполоха.

То, что из этого получилось, было достойно песни…

Кнопка неплохо умела драться, а один раз даже стреляла из громобоя. Скоро ей исполнится одиннадцать, начнется второй возраст… Ее наконец станут принимать всерьез, учить настоящим цеховым тайнам, и темному искусству войев – ратиться на мечах, стрелять из лука, направлять мысль для защиты и нападения…

Кнопка поворчала еще немного на тему, что если ей и дальше придется так часто пользоваться едучей водой, которой оттирала чернила с рук, то скоро останется и вовсе без кожи на пальцах. Но Гном не выказал сочувствия, Кнопка вздохнула:

– И за что мне такие мучения? – и снова придвинула к себе листы.

Плечи ныли, изрезанные тростником пальцы болели хоть выбрасывай их. Кнопка еле влезла в дом-на-дереве, подула на ладони:

– Ветер-ветер, возьми мою боль, унеси за тридевять земель, туда, где всегда лежит белый снег, где живут белокожие люди с белыми волосами и белыми глазами. Ветер-ветер, отдай мою боль… – Детский стишок-заклинание призывал отдать боль белокожим северянам, белым медведям или снежным змеям, но Кнопке вдруг показалось это нечестным. Она вздохнула. – Ладно, ветер-ветер, оставь мою боль мне, как-нибудь перетерплю.

Надо бы попросить Гария зашептать, он не откажет, но после того, как она вчера вместе со всеми дразнила его Тролликом, обращаться к мальчишке было неудобно.

– Почему я всегда раньше говорю, а потом думаю? – спросила она ветер.

– Вот именно, почему?

Кнопка подскочила, едва не свалившись с дерева. Оглянулась.

– Тьфу тебя, я чуть вниз не грохнулась!

– Я бы поймал. – Гном уселся рядом. Этот бы поймал, запросто, так, как Алек ловил ту девушку, прыгнувшую со стены.