– Все, теперь попался, – довольно пробормотала Мона. – Намертво прилипло прозвище, точно тебе говорю.

Она откашлялась и с выражением продекламировала:

Троллик подумал, стоило ли ему обидеться, потом решил, что с девчонок спроса нет, и ответил:

– К северной стене. Поприветствовать наставника.

– Александр уже вернулся? – Мона вскочила и принялась отряхиваться. – Нас подожди.

Риш грохнул дверью, но сидящий на шкуре в углу человек не вздрогнул, даже не моргнул. Он не был прикован, и дверь в доме не запиралась. В этом не было необходимости.

Пленник медленно поднял взгляд, Гореш внутренне содрогнулся. Дыхание раненого было страшно изломано, искажено так, что даже находиться рядом с ним было тяжело. Лицо его было черепом, обтянутым кожей, только в глазах оставалась жизнь.

– Мне сказали, что ты можешь помочь моему брату.

Пленник медленно, тяжело кивнул.

– Чем ты можешь помочь? – Горешу было тяжело смотреть в темное пламя глаз почти мертвого человека, но он не отводил взгляда.

– Я не могу ничего, – прошептал калека. – Я скажу, как помочь… но вы должны обещать, что отпустите ее…

– Я отпущу твою дочь, – не моргнув и глазом, сказал Орел. – Но что ты можешь сделать для моего брата?

Двери распахнулись, двое воинов внесли Эшвана, по знаку риша опустили на соседнее ложе и вышли. Пленник закрыл глаза, и риш почувствовал, как вокруг него расходится волна внимания, обращенная на неподвижное тело брата. Гореш отошел в сторонку, чтобы не мешать.

– Что ты можешь сделать? – нетерпеливо спросил он, когда пленник внимательно изучил Эшвана и открыл глаза.

– Ничего. – Пленник сделал попытку пожать плечами, его боль стегнула риша. – Я не целитель. Он умрет… или станет таким, что мое теперешнее состояние вызовет у него зависть. Я смогу лишь сказать, как помочь… а вы отпустите мою дочь.

– Даю слово риша, если Эшван не умрет…

– Это от тебя зависит. Ты. Ты можешь помочь.

– Я? Ты издеваешься надо мной, Высник! Я не волшебник, не чернокнижник, даже не целитель!

– Волшебства не существует, – усмехнулся калека. – Чудеса – ложь, выдумки, утешение слабых… Но ты можешь помочь ему. Зови. Зови, и придут к тебе. Здесь, – он дернул подбородком в сторону тела, – нет ничего. Брат твой заблудился в Сумерках. Он один там, потерялся, ничего не видит в темноте. Позови его, скажи, куда идти, посвети ему – и он придет. Думай о нем. Говори о нем. Говори с ним.