– Какую?

Хэли не ответила, даже не пошевелилась. В доме вдруг потемнело. Юлия сглотнула и обнаружила, что дышит с трудом.

– Вот эту, – невидимые пальцы на горле разомкнулись, Юлия задышала часто, говорить смогла не сразу:

– Нет. Сама…

– Сумеешь?

– Да, – глядя на старшую подругу, Юлия поняла, что решимости у нее хватит.

Хэли лежала, закатив глаза так, что были видны лишь белки глаз.

– Кто-то идет, – прошептала травница быстро. От нее снова исходило ощущение безумия.

Вошел какой-то парень, немного младше ее, подошел к ней и взял за плечо. Юлия попыталась ударить, он увернулся лениво и отвесил оплеуху, от которой девушка улетела за занавесь. Парень вошел следом и толкнул ее на шкуры, устилавшие пол – кровати у беричей были не в ходу.

А потом оглянулся мыслью, да так ловко, что Юлия удивилась и даже слегка восхитилась, несмотря на свое положение. Она была воспитана в твердой уверенности, что болотники уступают воличам во всем, и особенно в мыследействе.

Парень умело закрыл вокруг Живу и сел, скрестив ноги, на шкурах. Юлия посмотрела ему в глаза и стала раздеваться. Она сняла рубаху, развязала женскую ленту, распустила пояс…

Вся невозмутимость мигом слетела с подростка. Взгляд его заметался, он нервно сглотнул и сделал движение к ней.

Она бы смогла, но торопливость ее погубила и спасла парня. Нож вылетел из ножен на его поясе, «форель выпрыгивает из ручья», эта ухватка ей раньше не очень-то удавалась, не удалась и сейчас…

Нож улетел в угол, парень смял ее, сбил и оказался сверху, прижав к полу всем телом. Юлия отвернула лицо и закусила губу, собирая свою внутреннюю силу.

Мускулистое тяжелое тело вдруг перестало прижимать ее к шкурам. Девушка открыла глаза. Парень сидел на шкурах и смотрел в сторону.

– Оденься, – велел он.

Девушка оделась.

– Ты – Юлия. – Он не спрашивал, а утверждал. – Твой отец сказал странную вещь…

Он осекся, ощутив волну ее страха и надежды. Жизнь отца после полученных ранений была искажена так, что дочь не видела его в Живе, даже не могла сказать, жив ли он вообще.

– Он… жив?