Ему вторил голос Гиги:

— Нет, Кланет! Нет! — Кентон чувствовал, как руки Гиги подхватили его, сжав в захвате. — Нет, Кланет! Он сражался честно и достойно. Для нас он ценное приобретение. Может статься, мы заставим его думать иначе… под надзором. Помни, Кланет, он в состоянии пройти через барьер.

Огромная фигура жреца дрогнула. Он медленно начал опускать Кентона на землю.

— Под надзором? Ха! — Это был рычащий голос надсмотрщика. — Отдай его мне, хозяин, вместо раба, умершего за веслом. Я покажу ему, что такое надзор.

Черный жрец уронил Кентона на палубу и какое-то мгновение просто стоял, возвышаясь над ним. Затем он кивнул, развернулся и удалился в каюту. Кентон, обессиленный, свернулся клубком, обхватив руками колени.

— Отопри цепи мертвого раба и брось его за борт, Захел, — услышал он слова Гиги. — Я присмотрю за этим человеком, пока ты не вернешься.

Кентон слышал, как надсмотрщик уходит. Барабанщик склонился над ним.

— Славная битва, волчонок, — прошептал он. — Славная битва. Теперь в цепи. Подчинись. Тебе представится возможность. Делай, что я говорю, волчонок, а я сделаю, что могу.

И он отодвинулся от Кентона. Тот поднял голову, оглядываясь. Он видел, как барабанщик наклонился, поднял тело жреца со сломанной шеей и одним движением длинной руки бросил его через борт. Наклонившись снова, следом он отправил тело того, чье лицо Кентон растоптал.

Барабанщик остановился перед воющим ослепленным жрецом, который катался по палубе, пытаясь встать. Затем, добродушно улыбаясь, он поднял его за ноги и швырнул за борт.

— О троих можно не беспокоиться, — пробормотал Гиги.

Тело Кентона сотрясала дрожь, зубы стучали друг о друга. Он всхлипнул. Барабанщик посмотрел на него с изумлением.

— Ты хорошо сражался, волчонок, — сказал он. — Почему же ты дрожишь, как побитая собака, у которой отобрали кость?

Он положил руки на окровавленные плечи Кентона. Тот замер от этого прикосновения. Будто из рук Гиги исходила какая-то сила, которой сейчас питалась его душа. Будто он коснулся какого-то древнего источника, сосуда, содержащего безразличие как к жизни, так и к смерти, и это безразличие наполнило его.

— Хорошо, — сказал Гиги, поднимаясь. — А вот и Захел пришел за тобой.

Надсмотрщик стоял рядом с Кентоном. Он коснулся его плеча, указал на короткую лестницу и повел его с палубы в яму.

В сопровождении Захела Кентон спускался в полумрак ямы. Спотыкаясь, он прошел по узкому проходу и остановился возле огромного весла, за которым виднелась голова с золотистыми, светлыми, как у женщины, волосами, склоненная к могучим плечам. Златовласый гребец спал. Его талию опоясывало толстое бронзовое кольцо. К этому кольцу была прикреплена цепь, вторым концом присоединенная к скобе позади скамьи, на которой он сидел. Запястья были прикованы к веслу, на котором покоилась его голова. Слева от спящего находилась еще одна цепь, а с весла свисали другие кандалы.