Лучник обернулся, сказал что-то людям рядом с ним и вышел из строя. Шеренга снова сомкнулась.

— Народах, — начала женщина, — скажи нам, кто-нибудь из жриц когда-нибудь был… с Белом?

Лучник поколебался.

— Я не знаю, — неуверенно ответил он. — Слухи ходят разные. Но слухи ли это? Когда я впервые пришел сюда, в доме Бела жила жрица. Она была подобна полумесяцу в нашем старом мире. Многие мужчины жаждали ее.

— Хо, лучник, — прорычал перс, — но была ли она с богом?

— Я не знаю, — сказал Народах. — Так говорят — говорят, она зачахла в его пламени. Жена колесничего жреца Ниниба сказала мне, что, когда ее тело уносили, ее лицо было старым. Мол, она была деревцем, которое зачахло, не начав плодоносить.

— Если бы я была жрицей, и такой красивой, я бы не ждала бога! — Женщина смотрела на Зубрана. — Я бы ждала мужчину. Да, у меня было бы много мужчин!

— Жила там и другая, — сказал лучник. — Она говорила, что бог приходил к ней. Но она была безумна — и, безумную, жрецы Нергала забрали ее.

— Дайте мне мужчин, говорю я! — прошептала женщина.

Народах-лучник сказал задумчиво:

— А еще одна выбросилась из окна Обители. Другая исчезла. Третья…

— Выходит, те жрицы, которые ждут Бела, не слишком… удачливы.

— Дайте мне мужчин! — убежденно произнесла женщина.

Раздался раскат грома. В темнеющем небе собирались тучи.

— Большая буря идет, — пробормотал фригиец.

Танцовщица Нарада провела пальцами по струнам арфы и пропела горько и дерзко:

Ее песня оборвалась. Со стороны алтаря послышались молитвенные напевы и топот ног. Лучники и копейщики подняли в салюте свои луки и копья. За ними опустилась на колени толпа. Перс отошел поближе к стене. Теперь в круглом оконце, которое было камнем, виднелась лишь его голова.

— Зубран! — осторожно позвал Кентон.

Перс озадаченно повернулся к стене, прикрыв лицо плащом.

— Волк! — прошептал он. — Ты в безопасности? Где ты?