— Пойдём, — сказала она. — Все вместе, так Джордж?
— Ну, — сказал Джордж, — я собирался посмотреть «Парней из Джерси»[88], но раз уж ты настаиваешь.
«Мы как три блядских мушкетёра», — подумала Калиша.
В коридоре жужжание было гораздо сильнее. Да, она знала, что Люк выбрался — ей сказал Эйвери, и это было хорошо. Напыщенные придурки даже не знали, что он ушёл, и это было ещё лучше. Но головные боли не вселяли надежды. Даже когда они отпускают, ты начинаешь ждать их возвращения — это какой-то особый вид ада. А жужжание, доносившееся из Палаты А вообще заставляло надежду казаться неуместной, что было ужасно. Никогда ещё она не чувствовала себя такой одинокой, загнанной в угол.
«Но я должна держаться как можно дольше, — подумала она. — Не важно, что они сделают с нами с помощью этих огней и проклятых фильмов, я должна держаться. Держаться за свой разум».
Они медленно шли по коридору под взором санитара — не как дети, а как инвалиды. Или престарелые люди, коротающие свои последние дни в вонючем хосписе.
9
В сопровождении доктора Эверетта Халласа, миссис Сигсби и Стакхаус, кативший тележку, прошли мимо закрытой двери с табличкой «Палата А». За этой дверью не слышно было ни криков, ни воплей, но ощущение присутствия в электрическом поле усилилось; оно разбегалось по её коже невидимыми муравьями. Стакхаус тоже чувствовал это. Свободной рукой он потирал свою лысую макушку.
— Мне всегда кажется, что кругом паутина, — сказал он. Затем обратился к Хеклу: — Вы чувствуете?
— Я уже привык, — ответил Хекл и дотронулся до уголка рта. — Это процесс ассимиляции. — Он умолк. — Нет, не то слово. Кажется,
У миссис Сигсби вдруг разыгралось любопытство.
— Доктор Халлас, когда у вас день рождения? Вы помните?
— Девятого сентября. И я знаю, о чём вы подумали. — Он оглянулся и посмотрел на дверь с красной надписью Палата А, затем повернулся к миссис Сигсби. — Я в порядке, в общем и целом.
— Девятого сентября, — повторила она. Значит вы кто? Весы?
— Водолей, — сказал Хекл, бросив на неё лукавый взгляд, будто говоривший:
Они прошли по короткому полутёмному коридору, спустились по лестнице — Стакхаус придерживал тележку спереди, а миссис Сигсби рулила сзади — и подошли к очередной закрытой двери. Хекл воспользовался картой-ключом, и они вошли в круглое помещение, в котором было довольно жарко. Мебели внутри не было, но на стене висела табличка в рамке: ПОМНИТЕ СВОИХ ГЕРОЕВ. Она находилась под грязным испачканным стеклом, которое давно нуждалось в протирке. В дальнем конце помещения, в центре грубой цементной стены была стальная дверца, как в промышленном мясохранилище. Слева от неё был экран ввода, в данный момент пустой. Справа — пара кнопок: красная и зелёная.