Здесь осколки воспоминаний и обрывки мыслей, которые докучали миссис Сигсби, исчезли, и мимолётная головная боль, ощущавшаяся в, немного отступила. Это хорошо, но она не могла дождаться, когда покинет это место. Она редко приходила в Заднюю Половину, потому что её присутствие там было необязательным; командир редко бывает на передовой, если всё идёт по плану. И хотя ей стало немного легче, находиться в этой круглой комнате всё равно было невыносимо.

Халласу, казалось, тоже полегчало — он уже не был Хеклом, а был человеком, который двадцать пять лет проработал военным врачом и получил бронзовую звезду[89]. Он расправил плечи и перестал дотрагиваться пальцем до уголка рта. Его глаза прояснились, а вопросы стали более конкретными.

— На ней есть драгоценности?

— Нет, — ответила миссис Сигсби, подумав об отсутствующем обручальном кольце Алворсон.

— Полагаю, она одета?

— Разумеется. — Этот вопрос слегка задел миссис Сигсби.

— Вы проверяли её карманы?

Она взглянула на Стакхауса. Он помотал головой.

— Хотите проверить? Это ваш последний шанс.

Миссис Сигсби обдумала предложение и отвергла его. Женщина оставила предсмертную записку на стене ванной, а её сумка должна быть в её шкафчике — нужно будет проверить. Но она не собиралась разворачивать тело экономки, снова обнажая этот высунутый наглый язык, только для того, чтобы найти гигиеническую помаду, упаковку жвачек или пару скомканных салфеток.

— Я — нет. А вы, Тревор?

Стакхаус снова помотал головой. Он круглый год ходил загорелым, но сегодня выглядел бледным. Поход через Заднюю Половину сказался и на нём тоже. Может, нам стоит делать это почаще, подумала она. Чтобы быть на короткой ноге с процессом. Затем она подумала о докторе Халласе, который назвал себя водолеем, и о Стакхаусе, который что-то сказал о тоннах бобов в Бинтауне. Она решила, что быть на короткой ноге с процессом — это плохая идея. И кстати, разве девятое сентября — это весы? Вроде бы, нет. Кажется, дева.

— Давайте покончим с этим, — сказала она.

— Что ж, ладушки, — сказал доктор Халлас, и сверкнул улыбкой от уха до уха, в которой было что-то от Хекла. Он дёрнул за ручку дверцы из нержавеющей стали и распахнул её. Дальше была темнота, запах палёного мяса и закопчённая конвейерная лента, уходящая куда-то вниз.

«Эту табличку нужно убрать, — подумала миссис Сигсби. — А конвейер нужно почистить, пока он окончательно не загрязнился и не сломался. Опять безответственность».

— Надеюсь, вам не понадобится помощь, чтобы поднять её, — сказал Хекл, всё ещё улыбаясь своей улыбкой ведущего игрового шоу. — Боюсь, сегодня меня одолевает некоторая слабость. Не поел каши.