— Его зовут Джеймс Эванс, — сказал Люк. — И
Эванс, казалось, только сейчас заметил Люка. Он указал на мальчика трясущимся пальцем.
— Это всё твоя вина.
Люк устремился к Эвансу, но в этот раз Тим перехватил его и мягко, но решительно, направил к Венди, которая взяла его за плечи.
Тим присел на корточки, чтобы посмотреть бледному, до смерти напуганному человеку прямо в глаза.
— Послушайте меня, доктор Эванс. И слушайте очень внимательно. Вы и ваши друзья приехали в город, чтобы забрать этого мальчика и убили пятерых человек. Всё — офицеры полиции. Вы можете не знать этого, но в Южной Каролине разрешена смертная казнь, и если вы думаете, что они в два счёта не приговорят вас к ней за убийство шерифа округа и четырёх его помощников…
— Я тут ни при чём! — завопил Эванс. — Я остался здесь в знак протеста! Я…
— Заткнитесь! — сказала Венди. Она всё ещё держала «Глок» покойного Тага Фарадея и теперь направила его на вторую ногу, в ботинке. — Эти офицеры также были моими друзьями. Если вы думаете, что я собираюсь зачитывать вам права, то вы спятили. Если не скажете Люку то, что он хочет услышать, я всажу пулю во вторую…
— Ладно! Ладно! Да! — Эванс нагнулся и в защитном жесте прикрыл руками здоровую ногу, от чего Тиму стало его почти жаль. Почти. — Что? Что вы хотите знать?
— Мне нужно поговорить со Стакхаусом, — сказал Люк. — Как мне это сделать?
— Её телефон, — сказал Эванс. — У неё есть специальный телефон. Она звонила ему перед началом… ну… захвата. Я видел, как она сунула его в карман пиджака.
— Я принесу, — сказала Венди и повернулась в сторону полицейского участка.
— Нужен не только телефон, — сказал Люк. — Приведите
— Люк… она ранена.
— Она может понадобиться, — сказал Люк. Его глаза были беспрекословными.
— Зачем?
Потому что теперь это были шахматы, а в шахматах ты никогда не живёшь тем ходом, который собираешься сделать, или даже следующим. Думай на три хода вперёд — таково правило. Плюс по три хода на каждый из них в зависимости от того, что предпримет соперник.
Она посмотрела на Тима, который кивнул.