Эвриала закусила губу и отвернулась, Аэлло подошла к ней и проговорила что-то успокаивающее. Горгона глянула на Теонарда искоса.

– Это не справедливо, – произнесла она. – Так нельзя…

– Я забочусь, прежде все, о благе Цитадели и всех, кто пришел сюда за защитой, – сказал Теонард. – Нельзя позволить, чтобы пострадали те, кто вообще не причем. Если силой Талисмана уничтожим солнечных эльфов…

– То другие эльфы этого не простят! – выдохнула Эвриала.

Глава выдохнул и проговорил терпеливо:

– А кто, скажи пожалуйста, пойдет мстить? Темные? О них давно не слышали, вообще сомневаюсь, что остались. Ну, пусть и остались. Вряд ли из своего Разлома вылезут. Лесные? Так их город превращен в Чумной лес, им не до мести. Еще какие-то? Пока до них дойдет весть, мы так устроимся, что станем неприступны.

Эвриала колыхнула крыльями и попыталась возразить:

– Я слышала, что город лесных…

Но Теонард оборвал.

– Некогда, Эвриала. Я понимаю, ты живешь у Каонэль, она приютила тебя и Аэлло. Вы к ней привыкли. Но Каонэль не солнечная, и вообще мы все ее воспринимаем не как эльфа, а как… Каонэль.

Горгона тяжело вздохнула и замолчала, отойдя к Мелисс, которая все это время стоит, как изваяние с сложенными на груди руками. Аэлло и Селина протопали за ней и только теперь заметили неподалеку Булука. Тот прислонится спиной к куче бочек и дремлет, сливаясь с ними.

Теонард проводил их взглядами и вновь обернулся к Грагрху. Тот внимательно слушает все, что говорят. Слышно, как перекатываются камни, словно его извилины силятся осмыслить происходящее. Прошло пол минуты, прежде, чем он заговорил.

– Мне жалко Каонэль, – сказал он. – Она не пострадает?

– Обещаю, – сказал Теонард.

Грагрх продолжил так же медленно и рокочуще, как горный водопад:

– Тогда я согласен. Нужно спасти Цитадель. Тут наш новый дом. Я отдам голос.

В стороне всхлипнула Эвриала, послышался раздраженный клекот Мелисс, а Селина охнула и опустилась на землю, уронив голову на колени.

Остальные молча достали осколки Талисмана и перевели взгляды на Главу в ожидании команды. Грагрх тоже сунул массивную ладонь куда-то в грудь. Камни разошлись, и он вытащил свою часть кристалла.

– Я готов, – прогудел он.

Хранители сосредоточились, гном даже поднял осколок над головой то ли для вида, то ли для лучшего действия, птеринг закрыл глаза, а ворг сделал такое лицо, словно самолично уничтожает высокородных в пылу схватки.