Каонэль вытащила осколок из декольте.

– Вот и проверим, – проговорила она с ненавистью.

В ту же секунду все кристаллы засияли ярким золотистым светом, темнота разошлась. Незнакомец смотрел на Хранителей с холодным снисхождением, потом стал поднимать руку, но она на пол пути застыла.

Он непонимающе уставился на нее.

– Не возможно… – произнес он, переведя безумный взгляд на Каонэль.

По его телу прошла трещина от шеи до пояса, из разлома засочилось что-то темно-синее. Стекая на землю, оно превратило ее в выжженное пятно.

Потом трещина заполнилась золотым свечением. Чужак упал на колени, затем опустился на четвереньки.

– Это не… – прошептал он, подняв рыбьи глаза на Каонэль. – Ты не понимаешь… Я соткан… Я знаю, кто ты…

С этими словами он рухнул лицом вниз и застыл в неподвижной позе. Через пару секунд его тело завибрировало и стало превращаться в пыль, которую тут же разносило ночным бризом.

Когда последняя частица улетела с порывом, на земле осталось лишь темное пятно.

Хранители в молчании таращились на место, где только что было страшное существо. Лотер, наконец, поднялся, держась за бок, приковылял к пятну.

– А говорил, нельзя убить, – прорычал он, кривясь от боли. – Глупый, какой-то. Каонэль, надо быть разборчивей в друзьях.

Серая смотрела на пятно не моргающими глазами, губы что-то шептали, а кончики ушей нервно дергались. Рядом Генэль, такая же перепуганная. Но едва заметила, что на нее смотрят, выпрямила спину и подняла уши, как полагается приличной высокородной эльфийке.

Каонэль прошептала:

– Он знал, кто я…

Амазонка на углу Зала что-то прокричала, все обратили взоры к ней. Через секунду оттуда вышел солнечный эльф в горящих адамантиновых доспехах. Волосы блестят в лунном свете, подбородок высокомерно вскинут, а на поясе покачиваются два меча.

Вокруг него амазонки что-то говорят и машут руками, но эльф обращает на них внимание не больше чем на комаров.

Ворг буркнул:

– Явление.

Когда воительницы заметили Хранителей, руками махать перестали и остановились. Солнечный пошел дальше.