Бруни сердито моргнул, но промолчал, и скрылся в траве. Август проводил его недовольным взглядом.

– До озера этого вашего еще добраться нужно, – резонно заметил Август. – Летать точно не можешь?

Аэлло только рукой махнула.

– Без вариантов, – ответила она спустя небольшую паузу. – Скоро отрастут, конечно, но не мгновенно.

Август кивнул своим мыслям.

– Значит, не взлетишь…

Бруни вынырнул из травы, виновато нахохлился под взглядом Аэлло, и вернулся к котелку. Взобрался на бревно, всыпал что-то внутрь, и принялся помешивать в котелке длинной палкой.

– Взлетит, – уверенно пробурчал он под нос. – Надо, чтобы настоялось, остыло.

– Что это за зелье? – с подозрением спросил Август. – У нас, знаешь ли, нет больше к тебе доверия.

Бруни поник, опустил голову. У Аэлло екнуло сердце.

– Хватит, – сказала она решительно. – Хватит его винить. Мы представить себе не можем, что ему пришлось вынести в плену, и сейчас приходится. Без крыльев!

Август пробурчал что-то себе под нос, о том, что легковерность ее погубит, но Аэлло не ответила.

– Я использовал собранный пепел от бааваншей, все, что осталось после обработки ваших ран, – сказал он. – В сочетании с травами он даст небывалый эффект. Перья отрастут практически мгновенно, силы удесятерятся. Мы достигнем озера очень, очень быстро!

Аэлло задумчиво сощурилась и улыбнулась, Август же поморщился.

Гарпия встала, опираясь о ствол дерева, и вернулась к разостланной непромокаемой ткани, изображающей скатерть. На ней разложены дорожные запасы, а также выкопанные Бруни корешки, которые они вместе ходили мыть к ручью. Заодно и воды набрали.

Аэлло разрезала на четыре части круглую плоскую лепешку, и принялась нарезать толстые куски вяленого мяса с жировой прослойкой узкими ломтями. Окинула скептичным взглядом несколько оранжевых круглых корешков, которые, по словам фэйри, придадут силы, и взялась за чистку.

– Ну, раз нам ждать, пока настоится чудо-отвар, может, все же расскажешь, откуда у тебя навыки битвы на мечах? Не в пекарне же научился? – спросила она Августа.

Август поморщился, и глаз не открыл.

– Не хочешь говорить?

Август вздохнул, недовольно открыл глаза и потянулся. Осмотрев сооруженный «стол», подхватил ломоть лепешки, положил сверху розово-багровую полоску, и задумчиво откусил, принялся жевать.