Чуть раньше перечное дерево что-то шептало ветру, розы кивали яркими головками. А тут все кладбище словно застыло.

— Мне тут одиноко, — продолжил Барти, — но одиноко мне не везде.

Агнес вспомнила сентябрьский разговор в спальне Барти: «Где-то дети живут в соседнем доме».

И где-то Селма Галлоуэй, их соседка, была не старой девой, а замужней дамой с внуками.

Непонятная слабость вдруг охватила Агнес, ноги подогнулись, и она опустилась на колени рядом с мальчиком.

— Иногда здесь грустно, мамик. Но не грустно везде, где ты есть. Во множестве мест папа с тобой и со мной, и мы там счастливее, и все в полном порядке.

Вновь эти странные грамматические конструкции, которые она поначалу принимала за ошибки, допустить их мог даже вундеркинд, а иногда интерпретировала как фантазии. Но теперь она начала понимать, что все не так просто. И охвативший её страх вызвала мысль о том, что психические расстройства братьев обусловлены не только пагубным влиянием отца, но и генетическими причинами, которые могли дать себя знать и в сыне. Несмотря на чрезвычайную одарённость, Барти, возможно, грозило психическое заболевание, которое сейчас проявлялось в этих более чем странных фразах.

— И во многих местах для нас все складывается гораздо хуже. Где-то ты умираешь тоже, когда я родился, поэтому я остаюсь круглым сиротой.

Эти слова только подлили масла в огонь. Агнес по-настоящему испугалась за психическое здоровье сына.

— Пожалуйста, сладенький… пожалуйста, не…

Она хотела попросить его не говорить так странно и непонятно, но не смогла вымолвить этих слов. Когда Барти спросил бы её, почему, а он обязательно бы спросил, ей пришлось бы сказать, что она боится за него, боится, что у него ужасная болезнь, но она не могла поделиться своими страхами с мальчиком. Она жила только ради него, и, если бы с ним что-то случилось из-за того, что она потеряла веру в него, она бы этого не вынесла.

Внезапно начавшийся дождь избавил её от необходимости заканчивать предложение. Несколько крупных капель упали им на лица, и они ещё не успели подняться на ноги, как небесный душ включился на полную мощность.

Розы они на могилу принесли, а вот о зонтах не подумали. Синоптики предупреждали об облачности, но не о дожде.

Здесь дождь, а где-то мы ходим под солнцем.

Мысль эта, как стрелой, пронзила Агнес, встревожила её и почему-то согрела заледеневшее сердце.

Их «шеви» стоял на дороге, в сотне ярдов от могилы. При полном безветрии дождь лил как из ведра, и за пеленой воды автомобиль подрагивал, словно мираж.