— А зачем повязки?

— Потому что пока у меня нет глаз.

— А где ты возьмёшь новые глаза?

— В супермаркете.

— Не разыгрывай меня. Ты же не один из них.

— Один из кого?

— Из взрослых. Если они меня разыгрывают, это нормально. А если ты, это жестоко.

— Хорошо. Новые глаза я получу у врача. Они не настоящие, из пластмассы, и заполнят то пространство, которое занимали глаза.

— Зачем?

— Чтобы поддерживать веки. И потом, если в глазницах ничего нет, я выгляжу очень страшным. Люди пугаются. Старушки падают в обморок. Маленькие девочки вроде тебя писают в трусики и убегают, громко крича.

— Покажи мне.

— Ты привезла с собой чистые трусики?

— Боишься мне показать?

Повязки держались двумя эластичными лентами, так что Барти поднял их одновременно.

Кровожадные пираты, безжалостные секретные агенты, пожирающие мозги инопланетяне из далёких галактик, суперпреступники, правящие миром, жаждущие крови вампиры, зубастые вервольфы, жуткие гестаповские головорезы, безумные учёные, сатанисты, людоеды, куклуксклановцы, прирождённые убийцы, лишённые чувств солдаты-роботы с других планет резали, кололи, жгли, расстреливали, душили, забивали дубинками, раздирали на куски, увечили, пытали бесчисленных жертв в сотнях и тысячах рассказов, повестей и романов, которые Пол прочитал в дешёвых журналах и книгах в обложках. Однако ни один эпизод из этих колоритных историй, призванных наводить на человека ужас, не тронул его так сильно, как вид пустых глазниц Барти. Пола передёрнуло, он отвёл взгляд. Несчастье мальчика со всей очевидностью показало ему, сколь уязвимы в этом мире даже невинные дети, вновь разбередило вроде бы начавшуюся затягиваться рану, которую оставила в душе смерть Перри.

И вместо того, чтобы смотреть на Барти, он наблюдал за Ангел, которая изучала лицо слепого мальчика. Запавшие веки не вызвали у неё ужаса, а когда одно веко приподнялось, открывая чёрную каверну, она не выказала отвращения. Наоборот, подошла поближе, протянула руку, коснулась щеки Барти чуть ниже того места, где был левый глаз. И Барти не отпрянул от её прикосновения.

— Ты боялся? — спросила она.

— Более чем.

— Было больно?

— Не очень.