Я не смогла пробиться сквозь эту толпу, завязла. Меня оплели десятки слабеньких рук. Они тянули за ноги и за руки, давили на грудь, на горло, стало трудно дышать.

— Анна! — крикнул Олег.

Пытаясь вырваться и бешено сопротивляясь, я увидела, как Олег отшвырнул свой пистолет, приподнялся под грузом мертвецов и заорал уже во все горло:

— Эльвира, Тим…

Оглушительно грохнуло. Меня обдало кирпичной крошкой и горьким дымом. Осколок попал мальчику в затылок. Олег с силой качнулся вперед, в мою сторону, и вдруг вскинул руки. Мой мальчик каким-то невероятным образом продолжал удерживаться в своем теле. Я рванулась изо всех сил, и юные покойники стекли с рук, как разорванные веревки.

«Но при чем здесь…» — подумала я. И тотчас получила ответ. Рядом со мной стояла Эльвира.

Она, чуть покачиваясь, пружинила на каблуках своих черных сапожек.

— Приветик! — сказала, оборачиваясь, Эльвира и поправила черную веревку на своем плече. — А чего это ты, Аня, голая?

Сбившись в огромный пульсирующий комок, компания юных бандитов зашипела — так может шипеть огромная гадюка — и, сначала было отступив, развернулась и медленно покатила на нас. Вспыхнуло где-то высоко над головой, в проломе крыши. Сверху упал яркий луч света, а по лучу соскользнул вниз и встал рядом с Эльвирой полосатый Тим. Он смешно сжимал перед собой руки, будто все еще держал баранку грузовика.

— Лихо ты меня! — продавил сквозь зубы Тим и опустил руки. — Предупреждать надо!

— Вовремя вы, ребята, — сказала я. — Чуть не удавили беспризорники.

— Действительно! — сказала Эльвира. — Предупреждать надо! — Она неприязненно глянула на меня. — Что случилось-то? К чему такая спешка?

Я, кажется, покачала головой. Я не могла ничего понять.

— Олег! — крикнула Эльвира, разглядев наконец мальчика за раскачивающейся, полупрозрачной массой. — Олег…

— Он уже мертвый, — сказала я. — Не надо.

Толпа беспризорников с тем же шипением чуть отступила и поглотила Олега. Рядом с Олегом, в самом сердце этого месива можно было заметить и лицо полковника. Полковник сопротивлялся, беспризорники пытались его душить.

— Сейчас! — сказала Эльвира. И в этом единственном слове выразилось все ее настроение.

Работая веревкой, как жирным толстым хлыстом, Эльвира прорвалась сквозь толпу. Точным ударом она разбила одну из люстр. Сразу потемнело. На головы со звоном посыпались сверкающие осколки.

— А почему ты голая? — спросил Тим.

— Из ванной…