Внезапно он обмер на руках у Уэнди, а потом выгнул спину, заставив ее пошатнуться. И начал кричать: безумный визг вырывался из его горла. Эти звуки, казалось, заполнили собой все пространство, волнами возвращаясь назад, как плач баньши. Впечатление было такое, что визгом исходил не один Дэнни, а сотни ему подобных одновременно.
–
Джек сорвался со стула, чувствуя онемение во всей нижней части тела, испуганный, как никогда прежде в своей жизни. В какую же черную дыру заглянул его сын? В какое зловещее гнездо? И кто его там так больно ужалил?
– Дэнни! – взревел он. –
И Дэнни увидел его. Он вырвался из материнских объятий с такой неожиданной и яростной силой, что Уэнди не смогла удержать его. Она качнулась назад и чуть не упала в одну из кабинок.
–
Он врезался в Джека, и тот тоже едва устоял на ногах. Мальчик сначала вцепился в отца, словно собираясь поколотить его, потом ухватился за брючный ремень и разрыдался ему в рубашку, сквозь ткань которой Джек кожей чувствовал разгоряченное лицо сына и его непрерывно шевелившиеся губы.
Джек медленно поднял взгляд на Уэнди. Его глаза блестели, как две мелкие серебряные монеты.
– Уэнди? – Его голос звучал негромко, даже вкрадчиво. – Что ты с ним сделала, Уэнди?
Ошеломленная жена уставилась на него, не веря своим ушам, ее лицо побледнело.
– Джек, неужели ты всерьез?..
За окном снова повалил густой снег.