Но когда пар рассеялся, он увидел, что стрелка опустилась до 200 и продолжала снижаться. Пробивавшиеся из-под заплат струйки ослабевали. Треск и грохот затихали.

190… 180… 175…

(Он мчался под гору как сумасшедший, и вдруг свисток завопил…)

Но теперь он был уверен, что взрыва не будет. Давление уже упало до 160.

(…его нашли среди обломков с рукой на заслонке, пар насмерть его обварил.)

Джек отошел от бойлера, тяжело дыша и все еще дрожа от пережитого возбуждения. Посмотрев на руки, заметил, что на ладонях вздулись пузыри ожогов. Плевать. Он чуть не погиб с рукой на заслонке, как Кейси – машинист паровоза из «Гибели 97-го». Хуже того, он чуть не погубил «Оверлук». И это стало бы последней сокрушительной неудачей в его жизни. Он провалился в роли учителя, писателя, мужа и отца. Из него даже пьяницы настоящего не вышло. Но взорвать здание, которое тебе поручили сохранить, – это стало бы верхом карьеры неудачника. И какое здание!

Нет, ни за что!

Боже, как же ему необходимо было выпить.

Давление упало до 80. С особой осторожностью, морщась от боли в руках, он вновь перекрыл спусковой клапан. Но с этого момента он будет следить за бойлером с повышенным вниманием. Случившееся могло нанести котлу значительный ущерб. Вот почему до самого конца зимы он не даст давлению подниматься выше сотни фунтов на квадратный дюйм. И если в отеле будет немного холодновато, что ж, придется одеваться потеплее и терпеть.

Лопнувшие пузыри пульсировали, как больные зубы.

Стаканчик выпивки. Всего лишь один стаканчик, чтобы привести себя в норму. А во всем отеле не было ничего крепче кулинарного хереса. Сейчас спиртное требовалось ему в качестве лекарства, не более того. После сильных потрясений алкоголь в небольших дозах рекомендуют даже медики. Как анестезию. Он выполнил свой долг и заслужил порцию лекарства, чтобы снять стресс. Чего-то посильнее экседрина. Но ничего не было.

Ему вспомнились бутылки, вроде бы поблескивавшие в затемненном баре.

Он ведь спас отель! И отель захочет вознаградить его. Почему-то он был в этом уверен. Достав из заднего кармана носовой платок, он пошел к лестнице. Вытер губы. Один небольшой стаканчик. Всего один. Чтобы снять боль.

Он послужил «Оверлуку», и теперь «Оверлук» послужит ему. Уверенность не проходила. По лестнице из подвала он поднимался быстрыми, энергичными шагами человека, который вернулся домой с долгой, кровопролитной войны. Было 5 часов 20 минут утра по стандартному горному времени.