– Ну что еще такое?

– Лимпопо звонит.

Она моргала, ничего не понимая.

– Сет?

– Настоящая Лимпопо. Извини. Живая Лимпопо. Она жива, вот что я хочу сказать. Она жива. Она звонит.

Тэм приложила руки к щекам, довольно глупый способ показывать свое удивление, но она ведь действительно была удивлена!

– Лимпопо жива?

– Она сейчас говорит с Лимпопо, – он заметил тост у себя в руке, поглазел на него, потом отложил в сторону. Тэм взяла этот тост и откусила. На нем толстым слоем было намазано масло, пивные дрожжи и табаско[112], – платонически идеальный завтрак Сета.

– Ничего себе, – она нашла свою робу на полу, надела тапки, доела тост Сета. – Пойдем.

В самой большой общей комнате уже стояли пять человек, потрясенные и восхищенные. Они слушали разговор, не перебивая.

– Они запрещали тебе писать письма?

Это был голос Лимпопо, их Лимпопо. Духа домашнего очага.

– Да, никаких писем. Я была здесь не одна. Нас здесь много, в отделении для политических. Без посетителей, без права переписки. Нас держат под другими именами.

Это тоже был голос Лимпопо, но уже повзрослевшей, голос престарелой женщины, голос Лимпопо, которая жила… (где же она жила?) уже больше десяти лет.

– Но сейчас… Сейчас заключенные взяли заведение под свой контроль, – ее голос звучал так, словно у нее кружилась голова от происходящих событий. – Три дня все было совсем плохо. Практически никто из охраны не выходил на работу. А те, кто вышел, были слишком напуганы. Они закрылись на своих постах и гавкали на нас через громкоговорители. А на третий день даже этого не было.

Вчера в полночь, бам-бам, все двери открылись. Охраны нет. Администрации нет. Никого. Все едва держатся на ногах от голода. Мы пошли в кафетерий, как только поняли, что происходит. Некоторые из нас организовали столовый комитет, запустили производственные системы и накормили всех. Затем кто-то попросил добровольцев пойти в лазарет и позаботиться о больных. Здесь много медсестер и… ладно, это, наверное, неважно. Никто здесь не знает, что случилось в дефолтном мире. Когда они добрались до комнаты связи, чтобы позвонить адвокатам, те сказали, что в Министерстве исправительных учреждений Канады произошло нечто вроде внутреннего переворота и никто там не желает общаться с внешним миром. Они сказали, что это не первое министерство, с которым это произошло. По всей вероятности, Министерство по делам ветеранов Канады устроило нечто подобное в прошлом месяце? Я не получаю высококачественные новости или аналитику здесь, в тюрьме… – Тэм начала понимать, о чем она говорит. Лимпопо сидела в тюрьме. Тюрьма была выведена из строя. «Выводить из строя» – сочетание, которое использовалось для обозначения самоуничтожившихся государственных институтов, которые вдруг стали кооперативами в стиле ушельцев, раздали канцелярские принадлежности и открыли базы данных для всех желающих.