– Кто там не спит? – Пришлось повторить, так как дом сначала не понял то, что она пыталась сказать с набитым ртом. На стене появились лица, видеоролики и маркеры, обзоры комнат, где что-то происходило. Масштаб то приближался, то отдалялся в зависимости от интенсивности бесед. У нее возникло противоречивое чувство: хотелось с кем-то поговорить, но не хотелось ни с кем разговаривать, – такое бывает, когда застреваешь в безвременье в 3 часа ночи.

Она снова захрустела печеньем и отмахнула экран в сторону. Можно было почитать книги или посмотреть фильмы, однако это чувство, возникающее в 3 часа утра, когда хотелось чем-нибудь заняться, но чтобы ничего при этом не делать, взяло верх. На ум пришли тоскливые воспоминания о том восхищении, которое она испытала при клинической смерти.

– Как ты с этим справляешься?

– Кто, я? – голос Лимпопо ничуть не старел, несмотря на наличие алгоритмов модуляции голоса с учетом течения лет.

– Разве здесь еще кто-то есть? Дом, что ли?

– Просто справляюсь. У меня словно есть бамперы. Когда я дохожу до края, они отталкивают меня назад.

– Ты хоть когда-нибудь себя отключаешь? Просто чтобы побыть в режиме ожидания с курсором?

– Не возникало такого искушения. Думаю, это связано с травмой моего пробуждения. Все эти годы…

На то, чтобы выяснить, как стабилизировать сим Лимпопо, ушло четырнадцать лет. Эти годы как раз стали периодом между Мировым дефолтом и войной и Декадой ушельцев – идиотскими названиями, которые все терпеть не могли, но они хотя бы обозначали четкие границы окончания эпох. Проблемы также заключались в идиосинкразии Лимпопо, ее странной нейроанатомии. Эта странность была практически нормальной. Когда они успешно оживили Бес, а затем на короткое время ГК, им хотелось выработать ряд категорий, по которым можно было бы отсортировать отсканированные мозги людей, например, по группам крови, и в каждой категории использовать разные параметры симов.

Сканы больше походили на отпечатки пальцев, а не на группы крови. Каждый имел свои собственные, не поддающиеся никакому воздействую морщинки (в прямом и переносном смыслах). Стабилизация симов не подчинялась всеохватной систематизации, упрямо доказывая, что это все-таки искусство, а не наука.

Вследствие этого хаоса и неподатливости человеческих мозгов Лимпопо пришлось спать долгие годы. Когда она проснулась, то немедленно оценила ситуацию. Помогло то, что рядом был Итакдалее. Некоторое время эти двое были верными друзьями. Они провели ряд ставших знаменитыми обсуждений, в которых говорили о тех годах, которые пропустила Лимпопо, о ставших такими важными годах хаоса, когда никто не понимал, что происходит. Ежедневно они публиковали час записи их беседы, затем огромные кластеры работали, чтобы собрать и обработать все ответы на это обсуждение и встроить их в дебаты следующего дня. «Разговоры Лимпопо и Итакдалее» стали по-своему не менее знаменитыми, чем Фейнмановские лекции по физике[109].