Глава шестьдесят первая

Глава шестьдесят первая

В назначенный час я вышла из задней двери жилого корпуса и в сопровождении Алекса проследовала в самый дальний угол школьной территории. От него пахло почему-то антисептиком, а не виски и не дорогим одеколоном. И он избегал смотреть мне в глаза.

Потом мы оказались в кабинете, сразу вызвавшем у меня самые неприятные воспоминания о визитах к гинекологу, и там нас уже ждал какой-то миниатюрный человечек в белом халате. Он вежливо попросил меня снять одежду ниже пояса и лечь на смотровой стол.

— Вот здесь бумажные полотенца, мэм. Вы просто крикните, когда будете готовы.

Я не просто онемела, я оцепенела от ужаса, когда они вышли и оставили меня одну. Мои конечности отказывались мне повиноваться; я не могла выполнить даже такую простейшую задачу, как снять туфли, колготки и трусики. Несколько мгновений я просто стояла, застыв, посреди этой холодной и ярко освещенной комнаты, и больше всего мне хотелось выскользнуть оттуда в ночную тьму и бежать куда глаза глядят. Не знаю, куда бы я побежала и как далеко мне удалось бы убежать, но ноги будто обрели собственную волю.

Стук в дверь застал меня врасплох.

— Все в порядке, доктор Фэрчайлд?

Нет, у меня не все в порядке! Далеко не все! Мне не сразу удалось справиться с собой и вновь обрести голос.

— Еще минутку, пожалуйста, — хрипло сказала я, судорожно шаря взглядом по стенам в поисках какой-нибудь двери, окна, вентиляционного отверстия. Любой возможности побега, любой возможности выбраться отсюда и вернуться назад, к Лиссе и Руби Джо.

Как странно: то, что ты только что считал адом, вдруг превратилось в маленький рай.

В дверь снова постучали, но теперь это был не тот вежливый человечек в белом халате, а Алекс, который сообщил, что у меня ровно одна минута. Одна минута, чтобы решить: позволить или нет этому чудовищу сделать со мной то, что ему хочется.

Мои руки действовали как бы сами по себе; они стянули с меня джинсы и те шелковые трусики, которые я как-то купила, чтобы соблазнить Малколма — это было еще в те времена, когда я все-таки надеялась его соблазнить. Я взобралась на смотровой стол и развернула бумажное полотенце, прикрыв им нижнюю часть тела; во-первых, чтобы хоть немного защитить себя от взглядов чужих мужчин, а во-вторых, чтобы не видеть самой. Каждое мое движение было совершенно механическим, словно мной управляла некая часть мозга, способная мыслить лишь в категориях будущего: Фредди на таком же столе, Энн на таком же столе. И женщина, которой я являюсь, говорит мне: беги отсюда; но мать внутри этой женщины делает иной выбор. На самом деле единственно возможный.