Но когда он решил, что они уже преодолели самые сыпучие и крутые завалы, их ждало препятствие, неожиданное и особенно скорбное: перегородив проход грудой обожженного и даже пахнущего жареным мяса, лежал слон, — видно, боль от ожога или ран, полученных при взрыве, была столь велика, что заставила его подняться и побежать прочь.

Альбина начала плакать — Андрей знал, что она плачет, по ее всхлипам, но слез не было видно — Альбина уже промокла, и поля ее старенькой шляпки обвисли, как у старой поганки.

Пришлось влезть внутрь бывшего дома, чтобы обогнуть тушу, но тут Андрей увидел торчащую из-под кирпичей почти черную руку с растопыренными пальцами — там погиб невольный обитатель дома. Андрей резко потащил Альбину еще дальше в сторону, чтобы она не заметила этой руки.

Внезапно они оказались на пустом открытом пространстве — если здесь и были какие-то строения, то их смело взрывной волной. По ровному и мокрому полю сильный ветер катил камешки и какие-то тряпки. Впереди лежал труп — Андрей хотел обойти его, но Альбина смело направилась к нему, и только тогда Андрей понял, что это почему-то оставшееся целым, принесенное сюда взрывом чучело с лицом Гитлера. По странному совпадению он сам раскрашивал его за день до взрыва.

— Я думаю, — сказала Альбина, — что вам лучше снять с него шинель. Вам будет теплее.

— Нет, — ответил Андрей. — Я не хочу. Это не брезгливость — она насквозь промокла, и мне будет тяжело идти.

Альбина не стала спорить, и они пошли дальше. Тут они снова услышали треск мотора — по направлению к ним ехала танкетка.

Им пришлось спрятаться за пустым и обгоревшим танком — в своем путешествии они приблизились к центру взрыва — к парашютной вышке, от которой остались лишь оплавленные устои — как оплывшие металлические пальцы…

Неподалеку шел человек. Он был одет как зэк, но не был зэком, потому что к его груди на ремнях была прикреплена металлическая шкатулка, которую этот человек, присев на корточки, как раз открыл и положил оплавленный кусочек металла, подобранный из грязи. Человек тоже услышал треск мотора танкетки, выпрямился, огляделся в поисках убежища и быстро побежал к обгоревшему танку, за которым прятались Андрей и Альбина.

Увидев их, он сразу сообразил, что они такие же, как и он, беглецы, и потому сказал:

— Привет товарищам по несчастью! — И приложил палец к губам, призывая к молчанию.

Грохот мотора приближался — танкетка медленно ехала по пустырю, верхний люк был открыт, в нем стоял танкист в каске и шлеме. Танкетка миновала их укрытие и повернула в сторону бывшего зоопарка.