Они шли дальше в дружелюбном молчании. Даже не глядя, Ксорве отчетливо ощущала присутствие Шутмили: каждый шаг, трепетание ее подола на ветру, то, как она в задумчивости прикусывает губу… впервые она задалась вопросом – что, если Шутмили чувствует то же самое? Она немного смутилась – но в этом не было ничего неприятного, – не веря тому, что кто-то может восхищаться и ее телом.

Они шли не останавливаясь, и башня на горизонте приближалась. Вскоре начался подъем, сухое морское дно сменил каменистый берег, и вот уже они очутились в тени башни. Пусть и разрушенный, Шпиль казался огромным – он был выше и шире, чем башня крепости у Врат в Тлаантоте. В стене, чуть в стороне от берега, был вырублен проем высотой в тридцать футов. К двери вели широкие ступени, а по обе стороны на постаментах стояли статуи.

Ксорве прошла вдоль береговой линии, пытаясь получше рассмотреть дверь. Какой-то инстинкт подсказал ей не высовываться. Свет здесь был странный – туманный, мерцающий, но достаточно яркий – не стоило надеяться, что темнота укроет ее.

Подул ветер, и, подобно буйку, движущемуся вместе с приливом, со стороны башни несколькими этажами выше показался корабль.

– Это корабль Оранны, – сказала Ксорве. Ей пришлось остановиться, чтобы перевести дух.

Шутмили взяла Ксорве под руку. Прикосновение успокаивало даже сквозь многочисленные слои рубашек и верхней одежды.

– Когда она заговорила со мной в Пустом Монументе, я испугалась как никогда в жизни, – призналась Шутмили. – Разумеется, с тех пор моя жизнь стала намного интереснее, – добавила она, весело взглянув на Ксорве. – Но она всего лишь человек. По крайней мере, пока.

– Надеюсь, – отозвалась Ксорве. – Но здесь она может открыть Реликварий. Как ты думаешь…

Шутмили прикусила губу.

– Не знаю, – сказала она после секундного размышления. – Скорее всего, для преображения ей нужно будет сначала вернуться в Святилище Неназываемого, но я правда не знаю. Одна только мысль об этом уже противоречит нашему учению.

Ксорве вздохнула и закрыла глаза. Привкус соли в воздухе словно напоминал о давно исчезнувшем море.

– Что ж, – продолжала Шутмили. – Если мы все-таки встретимся с Неназываемым, я с удовольствием выскажу ему все, что о нем думаю.

Сжав руку Ксорве, она отпустила ее, и они подкрались ближе к башне. Каменная кладка была некогда украшена затейливым орнаментом, множеством ниш, контрфорсов и балконов – теперь же большая часть деталей отвалилась или сгладилась, как будто башня долгие годы находилась под водой. Статуи по обеим сторонам ступеней смутно напоминали людские фигуры, но трудно было сказать, что они изображали. В большинстве случаев не оставалось ничего, кроме осыпающегося столба или фрагмента туловища.