– Не можем ли мы что-нибудь для нее сделать? – спросила Ксорве.

Сетенай задумался.

– Сомневаюсь. Почему ты спрашиваешь? Он заслуживал честного ответа.

– Нам удалось познакомиться поближе. Она мне нравится.

Это было преуменьшением, но она не знала, как объяснить это Сетенаю, не вызвав насмешки. Мучительный внутренний голос подсказывал, что все, что испытывало ее глупое сердце, не имело значения, потому что она бросила Шутмили умирать, и этого уже не изменишь.

– Ясно, – сказал Сетенай. – Они ведут себя так, будто ты похитила ее в первую брачную ночь. – Он с любопытством посмотрел на нее, но она молчала. – Думаю, они держат ее в некой золотой клетке. Честно говоря, ввязываться в это – пустая трата времени.

На этом он собирался закрыть тему. Если Ксорве не продолжит настаивать сейчас, другого шанса не будет.

– Господин, вы знаете, что они делают со своими магами?

– Квинкуриат? О да. Довольно элегантное решение, – сказал Сетенай. – Они распределяют груз энтропии, и это позволяет им невероятным образом управляться с передачей данных. В этом половина секрета их успеха.

– Но вы бы так не стали делать, – не сдавалась она. – Верно?

– Пожертвовал ли бы я своей личностью ради чего-то большего? – Голос его звучал заинтересованно. – В обмен на все эти знания и силу? За своего рода бессмертие? Возможно.

– И все же так жаль, – пробормотала Ксорве. Сетенай улыбнулся.

– Ксорве, страдания адепта квинкурии – меньший из поводов для скорби. Они живут долго и в роскоши. Они учатся и совершенствуют свое искусство – прошу заметить, за счет государства, – и их за это ценят.

– Но Шутмили…

– Не волнуйся за свою подругу. Ей можно позавидовать.

Спорить не имело смысла. Ксорве могла бы разозлиться, или расстроиться, или испытать еще какие-то чувства, но ее оцепенение достигло таких размеров, что в него можно было спрятаться. Ходить вверх и вниз по пустым сводам, ни на что не глядя и ни о чем не думая.

– И не переживай о разговоре с Канвой Жиури, – продолжал Сетенай. – Она разумная женщина. Она куда шире смотрит на мир, чем большинство карсажийцев. Просто помни: ты действовала в моих интересах. Вот твоя линия защиты.

Ксорве кивнула.

– Прекрасно. Я рад, что ты вернулась и мы можем покончить с этим. Что-нибудь еще?

– Господин, что случилось с Оранной? – Она не собиралась спрашивать, что между ними происходит, разве что сам Сетенай случайно скажет что-то, что докажет неправоту Тала, и тогда, возможно, ей станет легче.