Сара тем временем пыталась понять, что она видит. Кляча, которая падет замертво, если кто-то заставит ее пробежать хоть милю… это на самом деле единорог? Одно из волшебных существ при дворе Белой Королевы?
Со стороны тракта донесся крик. Солдаты набросились на пленных с мечами. Кто-то стрелял из арбалетов в упор, и болты пробивали подчас по два тела сразу.
Сара вскочила. Ее руки все еще были связаны. Нужно спасти Ролло. Ее старый работник остался среди пленных, которые теперь умирали. Он сидел там и даже не шевелился, просто смотрел на палачей.
– Тогда ты спаси его! – крикнула Сара и бросилась бежать.
Но кто-то накинулся на нее сзади, сбил с ног.
– Не жертвуй жизнью!
– Да что ты понимаешь?! – Женщина попыталась высвободиться.
Но худой солдат, этот предатель, втершийся в доверие беженцев, человек, с которым она сидела вместе у костра, человек, почему-то помилованный единорогом, прижал ее к земле. Он оказался сильнее.
У подножия Лунных гор, в восьми милях к юго-западу от Звездного моста, вечер, 17-й день месяца Вина, год второго восхождения Сасмиры на престол
У подножия Лунных гор, в восьми милях к юго-западу от Звездного моста, вечер, 17-й день месяца Вина, год второго восхождения Сасмиры на престол
– Покойся с миром. Тело твое подарит пищу лесу, который дарил пищу тебе столько лет, – торжественно произнес Раинульф, опуская камень на плоский холмик разрыхленной земли.
Милан присел у могилы Думона. Как поблагодарить человека, которого ты сам лишил жизни? Если бы Стрела Чаш не попытался натянуть тетиву лука и убить грима, его рана не разошлась бы. Он не истек бы кровью.
– Ты был из тех людей, о которых слагают легенды. Ты всегда знал, что делать, и никогда не спрашивал, какую цену тебе придется заплатить, если речь шла о том, чтобы поступить правильно. Я расскажу людям о тебе, Думон из Швертвальда. Твое имя не канет в забвение, пока в тени сосен еще звучат истории об отважных воинах и великих охотниках.
Нок присела рядом с Миланом и опустила на могилу белоснежный камень.
– Спасибо тебе, чужестранец, – просто сказала она.
Акцент придавал ее словам какое-то возвышенное звучание, и Милану подумалось, что, если бы эту фразу произнес он, эти слова произвели бы совсем другое впечатление.