Третья траншея, кольцо осады вокруг Белого Леса, утро, 30-й день месяца Вина, год второго восхождения Сасмиры на престол

Третья траншея, кольцо осады вокруг Белого Леса, утро, 30-й день месяца Вина, год второго восхождения Сасмиры на престол

Словно соколы, охотящиеся на кроликов, Хранительницы обрушились с небес. Еще никогда Бертран не видел ничего столь прекрасного – и в то же время пугающего. Девы-рыцари из личной гвардии императрицы носили золоченые доспехи, сиявшие в лучах утреннего солнца. Лишь у земли они расправили великолепные крылья. И эти крылья были разными – у кого-то белоснежными, как у лебедей, у кого-то коричневыми, как у беркутов, гнездившихся высоко в горах Мирового Хребта.

Воительницы легко спружинили, приземляясь, и опустили ладони на рукояти оружия: боевых молотов и мечей в маково-красных ножнах. У некоторых в руках были копья. Одна Хранительница сжимала в руках огромный боевой топор, еще одна – алебарду. К их поясам поверх доспеха крепились широкие алые ленты, немного напоминавшие набедренные повязки. На всех были закрытые шлемы. И сколь бы великолепно ни выглядели Хранительницы, Бертран чувствовал угрозу, скрытую под сияющими доспехами. В том, как они стояли, как держали оружие, как оглядывались, как бдительно следили за всеми, кто находился рядом с их императрицей, ощущалось нечто, леденящее душу. Девы-рыцари ни в коем случае не были капризом вздорной правительницы, желавшей привнести красоту в свое окружение. Нет, Хранительницы хотели – и могли – защитить Сасмиру от любой опасности.

Похоже, золото, столь расточительно потраченное на доспехи этих дев-рыцарей, саму императрицу не интересовало. Безусловно, доспех Сасмиры был невероятно качественным, но на нем не было никаких украшений. Напыщенность, очевидно, была не в ее духе. Бертрану подумалось, что орден Черного Орла с самого рождения Сасмиры сражался за новую императрицу, и она того достойна!

– Ира… – Императрица жестом остановила одну из своих воительниц, приземлившуюся рядом с Нандусом и готовую наброситься на верховного священника, как только тот позволит себе какое-то недостойное высказывание в адрес ее правительницы.

– Я говорила вам, что этот человек полон гнева. Он узколобый мракобес, Первая Сестра. – Голос Хранительницы глухо доносился из-под закрытого забрала шлема. – Всему виной его гордыня, как и у его наставника Джакобо.

– Конкордия, Фурия, Ордина! Занять позиции на склоне! – приказала Сасмира. – Бертран! Разоружить верховного священника, отвести его в шатер. И глаз с него не спускать! Еще сегодня над ним начнется суд.