– Нет, – возразил я. – Хирц кое в чем права. Правила существуют. Мы ведь знали, что Шпиль не потерпит никакого физического воздействия. Знали, что он не пустит нас дальше, пока мы все не соберемся в одной комнате. Как по мне, это совершенно четкие правила.

– Тогда как быть с дроном и с дверью? – спросил Чайлд.

– Полагаю, выводы Тринтиньяна разумны. Шпиль заманивал нас, побуждая считать, что все организовано по правилам. Но больше у нас нет ни малейшего резона так думать.

Хирц кивнула:

– Отлично. Каких пакостей прикажете ждать?

– Не знаю. – Я выдавил улыбку. – Узнать можно только одним способом – двигаться дальше.

Мы оставили позади еще восемь комнат, на решение задач в каждой тратили от часа до двух.

Пару раз возникал спор по поводу того, не пора ли развернуться восвояси (заводилой выступала Хирц), но задачи, которые подкидывал Шпиль, поддавались решению, в них не было ничего экстраординарного. Так что мы продолжали путь. Комнаты в большинстве своем пустовали, однако иногда появлялись узкие, забранные решетками окна, прикрытые вдобавок панелями из материала, явно более прочного, нежели стекло или даже алмаз. Порой сквозь эти окна проглядывали сумрачные внутренние помещения Шпиля, а разочек нам удалось бросить взгляд наружу и получить представление о том, насколько высоко мы поднялись. Форкерей, отслеживавший наше передвижение по инерционному компасу и гравитометру, сказал, что, считая от первой комнаты, мы взобрались на пятнадцать метров по вертикали. Звучало не слишком внушительно: до вершины оставалось более двухсот метров. Несколько сотен комнат… Неужто и впредь каждая новая будет подсовывать задачу похлеще, чем предыдущая?

А двери явно становились все меньше.

Уже приходилось в них протискиваться. Конечно, каждый скафандр мог менять форму, но у компактности имелись свои пределы.

Нам потребовалось шестнадцать часов, чтобы достичь места, где мы сейчас находились. При такой скорости продвижения подъем до вершины займет много дней.

Впрочем, никто и не ожидал особой прыти.

– Хитро, – признала Селестина, вдоволь налюбовавшись на очередную графическую загадку. – Кажется, я догадываюсь, в чем суть, но…

– Догадываетесь или знаете наверняка? – перебил Чайлд.

– Что сказала, то и сказала. Сами попробуйте. Может, пустим кого другого вперед вместо меня?

Я накрыл перчаткой рукав скафандра Селестины и обратился к ней по выделенному каналу:

– Не заводись. Он просто нервничает, вот и все.

Она сбросила мою руку:

– Я не нуждаюсь в твоей опеке, Ричард!