– Я… – Селестина помолчала. – Кажется, знаю. Но не уверена до конца. Дайте мне минутку подумать.

– Разумеется. Все время в вашем распоряжении.

Селестина погрузилась в размышления. Минуты шли, растягиваясь в десятки. Раз или два она явно порывалась что-то сказать, раскрывала было рот, но тут же спохватывалась, еще пару раз подходила ближе к двери – это вселяло надежду, но время шло, а блестящая интуитивная догадка, на которую все уповали, не желала рождаться. Селестина неизменно поникала и вновь принималась сосредоточенно размышлять. Так прошел час, минула большая половина второго…

А у Селестины, подумалось мне, как не было ответа, так и нет.

Мы, конечно, все полагались на нее, но что, если поиски решения займут несколько дней?..

Наконец она заговорила:

– Все, разобралась.

– Подтвердилась первая идея? – спросил Чайлд.

– Нет.

– Здорово, – протянула Хирц.

– Селестина, – позвал я, стараясь сгладить незримое напряжение, – ты можешь объяснить, почему первоначально считала иначе?

– Думаю, да. Задачка с двойным дном – очевидно правильное решение содержит мелкую помарку. Зато ответ, который с ходу отвергаешь как неправильный, в итоге становится верным.

– Понятно. Ты уверена?

– Я ни в чем не уверена, Ричард. Мне кажется, подчеркиваю – кажется, что я нашла решение.

Я кивнул:

– Пожалуй, большего никто из нас от тебя не ожидал. Как полагаешь, мы способны уловить нить твоих рассуждений?

– Не знаю. Насколько ты разбираешься в пространствах Калуцы – Клейна?[16]

– Вынужден признать, что не сильно.

– Этого я и опасалась. Наверное, я могу попытаться объяснить, и кое-кто поймет, но остальные точно запутаются… – Селестина пристально поглядела на Хирц. – Мы можем застрять в этой треклятой клетушке на недели, прежде чем согласуем ответ. Вряд ли Шпиль будет терпеть нас так долго.

– Ну, знать наперед никто не может, – возразил я.