– Зато теперь я встретила достойный вызов.

– И?

– Не скажу, что я в восторге. – Она криво усмехнулась.

Мы хранили молчание, пока преодолевали пять или шесть новых комнат и отдыхали, позволяя шунтам избавлять нас от ощущения накопившейся усталости.

Математические головоломки сделались настолько зубодробительными, что я был не в состоянии их описывать, не то что пытаться нащупать решение. Селестине пришлось взять основную нагрузку на себя, но эмоциональное напряжение испытывали все без исключения, и оно было ничуть не менее утомительным, чем разгадывание загадок. Целый час, когда настала пора отдохнуть, я боролся с сонливостью, но затем бодрость вернулась – с неизбежностью стылого рассвета. В таком состоянии ума ощущалось нечто противоестественное, медицинское, не вполне обыденное, но оно позволяло продолжать путь, а лишь это имело сейчас значение.

Мы миновали уже семидесятую по счету комнату, пройдя на пятнадцать помещений дальше, чем в прошлый раз. Поднялись минимум на шестьдесят метров над точкой входа, и какое-то время чудилось, что мы набрали приемлемый темп передвижения. Селестина давно перестала выказывать сомнения в собственных решениях, пусть порой ей требовалась пара часов на поиск очередного варианта ответа. Со стороны выглядело так, что она отыскала нужный образ мышления и теперь никакая головоломка не будет воспринята как по-настоящему чужеродная. Комната за комнатой оставалась позади, и нас понемногу начал охватывать опасный оптимизм.

Это была ошибка.

В семьдесят первом помещении Шпиль решил навязать нам новые правила. Уже по традиции Селестина около двадцати минут изучала рисунки на дверях, водила пальцами по мелким рискам и беззвучно шевелила губами, проговаривая про себя приходящие на ум версии.

Чайлд смотрел на нее с настороженностью, которой я прежде за ним не замечал.

– Есть идеи? – наконец поинтересовался он.

– Не мешайте и не нависайте надо мной. Я думаю.

– Знаю, знаю. Просто хочу немножко поторопить.

Селестина резко обернулась:

– Почему? Нас вдруг начало поджимать время?

– Ну, мне кажется, что мы слишком долго возимся. – Чайлд погладил свое запястье. – Эти шунты все-таки не очень-то надежны.

– О чем вы умалчиваете?

– Не берите в голову. Вам надо решать задачу.

На сей раз наказание последовало раньше, чем мы ввели неправильный ответ.

Можно сказать, оно было щадящим по сравнению с той чудовищной мясорубкой, которая прервала наше восхождение в прошлый раз. Скорее это было суровое повеление думать быстрее – щелканье бича, а не свист гильотины.