Когда доктор закончил, мы превратились в гончих с алмазными шкурами.

В алмазных псов.

Я склонил голову:

– Да, я Ричард.

– Прошу, давайте вернемся.

– Ты ради этого пошла за нами?

– Умоляю, остановитесь.

– Ты изменила себя, чтобы догнать меня?

Медленно, с каменной грацией статуи, она протянула мне руку. Ее конечности, как и наши, были механическими, но в целом облик Селестины сохранял подобие человечности.

– Пожалуйста…

– Ты знаешь, что я не могу вернуться. Мы зашли слишком далеко.

Ответа мне пришлось дожидаться, по ощущениям, целую вечность.

– Ты не понимаешь, Ричард. Здесь все не то, чем кажется.

Чайлд повернул в мою сторону свою псевдособачью морду.

– Не обращай внимания, – сказал он.

– Слушай меня, Ричард! – Похоже, Селестина без труда разбирала наши с Чайлдом лазерные сигналы. – Забудь о нем! Он обманывал тебя всю дорогу. Бессовестно лгал – и тебе, и остальным. Даже Тринтиньяну. Вот почему я пошла за тобой.

– Она врет, – сказал Чайлд.

– Нет, не вру. Разве ты не догадался, Ричард? Чайлд уже бывал тут. Это не первое для него посещение Шпиля.

Я изобразил, уж как получилось, пожатие плечами: