– Зачем же они медлили, если настолько превосходят нас в технике?

– Они меня не раскрыли, поэтому решили потратить несколько недель на полевую разведку. Им хотелось узнать как можно больше о Бирюзе и жонглерах, прежде чем приступать к операции. Они жестоки, но неразумными их не назовешь. Для них важно осуществить захват с хирургической точностью.

– Было важно, – поправила Наки. – А теперь?

– Они готовы мириться с тем, что их планы частично нарушились. – Вейр небрежно перекинул колбу с отравой из одной руки в другую, и беззаботность этого движения заставила Наки мысленно поежиться. – Но они не отступят, уверяю вас. Крейн не станет миндальничать. Вы же видели вспышки? Точечные удары, ракеты с антиматерией. Внутреннюю лагуну Рва стерилизовали, чтобы не допустить распространения моего состава. Когда нас с вами засекут, еще одной ракеты точно не пожалеют.

– Их злодеяния не дают вам права губить наш океан.

– Я не ищу оправданий, Наки. Это необходимо сделать.

Тут на горизонте что-то блеснуло, медленно перемещаясь в направлении с востока на запад.

– Челнок, – сказал Вейр. – По наши души.

Наки снова почесала руку. Кожа словно обесцвечивалась и зудела все сильнее.

Около полудня они добрались до следующего узла. Челнок между тем продолжал их искать, его корпус регулярно посверкивал в дымке, что обозначала место схождения океана с небосводом. Порой он приближался, порой отдалялся, но поисков не прекращал, и Наки сознавала, что рано или поздно их обнаружат, что культисты засекут химический или какой другой след в воде, а этот след приведет к жертве. Убежать не убежишь, челнок нагонит за несколько секунд, максимум за минуту, и тогда они с Вейром попросту исчезнут в пламени очищающего огня, унося с собой в небытие все свои знания. Даже если Вейр выпустит в океан токсин, тот не успеет рассеяться достаточно далеко до испепеляющего взрыва.

Так почему он медлит? Из-за Мины, конечно. Наки ведь поименовала одно из множества безликих сознаний, которые он собирался уничтожить. Назвав сестру по имени, она изменила переменную в моральном уравнении, и теперь Вейру предстояло свыкнуться с мыслью, что он убивает не абстрактные сущности, а конкретного человека. Принять эту мысль было непросто.

– Я должен это сделать, – проговорил он. – Продолжая медлить, я предаю доверие тех, кто направил меня сюда, тех, кого последователи Ормазда, возможно, уже запытали до смерти, пока мы с вами болтаем.

Наки покачала головой:

– Если вы отринете сомнения, то станете ничем не лучше культистов.

– Прозвучало так, будто на самом деле вы не против моих действий.