Наки промолчала, сосредоточилась на управлении катером, предоставив Вейру возможность собраться с мыслями и как следует все обдумать. Перед катером расстилался открытый океан: куда ни правь, через несколько часов все равно наткнешься на жонглерский узел.

– Все началось с «Нечестивого пеликана», столетие назад, – заговорил Вейр. – На его борту был мужчина с Сиона. Когда звездолет сделал остановку в вашей системе, этот сионец спустился на поверхность Бирюзы и искупался в океане. Он вступил в контакт с жонглерами и сильно заинтересовался. Опыт второго купания был еще… познавательнее. А на третий раз океан его унес. Этот сионец – звали его, к слову, Ормазд – был конформалом, как и ваша сестра.

– Я о нем не слышала.

– Уверяю вас, на родной планете он успел прославиться. Этот Ормазд был тираном, он бежал, когда на Сионе началась революция. Сам он к власти пробивался обманом и насилием, не брезговал сжигать дома своих конкурентов вместе со всеми, кто находился внутри… Когда началось восстание, он с горсткой приближенных едва успел укрыться на борту «Пеликана» и покинуть Сион.

– Этот ваш Ормазд умер здесь?

– Он – да, а вот его приспешники уцелели и добрались до Хейвена, где принялись пересказывать эту историю на всех углах и вербовать новых сторонников. Не имело значения, что Ормазд погиб. Это даже оказалось к лучшему. Утверждали, что он через смерть обрел святость. Такую фигуру следовало почитать, и в итоге политическое движение преобразилось в религиозный культ. Фонд «Вахишта» – лишь прикрытие для секты ормаздистов.

Наки поразмыслила над всем этим, а затем спросила:

– При чем тут Амеша?

– Она дочь Ормазда. Хочет вернуть своего отца.

На горизонте сверкнула розоватая вспышка. Мгновение спустя полыхнула другая, примерно там же.

– Она хочет слиться с ним сознаниями?

– Не только, – ответил Вейр. – Хочет принять его, усвоить его нейронные структуры. Они все этого хотят. Им нужно, чтобы жонглеры имплантировали нейрослепок Ормазда всем последователям культа. Тогда все культисты станут как он. Известно, что этого можно добиться, если поднести подходящие дары. Я такого допустить не могу.

Наки замешкалась, подбирая слова, осознавая, что малейшая ошибка с ее стороны заставит Вейра разжать пальцы и уронить колбу в воду. Да, разок ей удалось ему помешать, но он наверняка не позволит подобному произойти снова. Ему достаточно пошевелить рукой, и отрава попадет в океан. И тогда конец. Погибнет все, что она знала с детства, все, ради чего жила.

– У них всего девятнадцать человек…

Вейр невесело рассмеялся: