– У меня стояк уже! Постыдилась бы!

Для Майкла весь этот разговор будто доносился откуда-то издалека. В такой тесноте, с единственным препятствием, обеспечивающим личное пространство в виде тонкой занавески, привыкаешь не обращать внимания. Но ощущение было чем-то большим. Все его чувства обратились к физическим ощущениям, все сильнее, но секс, его гипнотический ритм, погрузил его в некое отстраненное состояние. Будто его сознание повисло над телом, наблюдая за происходящим сквозь завесу тревог и печалей, будто перед ним, словно пузыри газа в котле, проходила череда образов, лишенных всяких эмоций. Старая прокладка, заменить надо. Процедура откачки свежей нефти из хранилища. Воспоминания о Колонии, которые в другие моменты к нему не приходили. Сидя на нем, Лора уверенно продвигалась на своем пути, а Майкл отдался течению мыслей, этой мысленной неверности, тщетно пытаясь заставить себя стать заодно с ней. Более он ничего не мог сделать.

И сделал, в конце концов. Разгорающаяся страсть Лоры победила. Когда они откинули занавеску, Цепса уже не было. На часах на стене было 6:30.

– Черт.

Майкл скинул ноги на пол и впрыгнул в комбинезон. Лора обхватила его сзади.

– Останься. Не пожалеешь.

– Я в первую смену. Если я опять опоздаю, Карлович мне задницу отгрызет.

Он сунул ноги в сапоги и повернулся, чтобы поцеловать ее. Вкус соли, вкус секса, и ее вкус. Майкл не сказал бы, что у них любовь, если честно. Секс – хороший способ провести время, но за прошедшие месяцы их отношения развились в нечто большее, понемногу, но это уже не было просто привычкой.

– Снова думаешь, так?

– Кто, я?

– Не ври.

В ее голосе не было горечи, лишь желание все расставить по местам.

– Сам знаешь, когда-нибудь я вытрахаю из тебя все эти твои тревоги. – Она вздохнула и ослабила объятия. – Ладно, все хорошо. Иди.

Он встал с койки, снял с шеста каску и перчатки.

– Увидимся позже?

Она уже легла обратно в койку.

– Как пожелаешь.

Майкл вышел из казармы. Солнце еще только вставало над заливом, поверхность воды сверкала, будто лист кованого железа. Пусть сейчас и первая неделя октября, но еще жарковато, а с океана дует соленый ветер с серным привкусом горящего бутана. В животе заурчало, но еда подождет. Он быстрым шагом пошел по лагерю, мимо лавки, тренажерок и казармы Внутренней Службы, к домику из гофрированного железа, где уже собрались рабочие утренней смены. Карлович, главный инженер, стоял на крыльце, выдавая наряды на работу. Холодно глянул на Майкла.

– Мы прервали твой драгоценный сон, Фишер? Какая жалость.