Восьмая флотилия имеет в своем составе около двух сотен боевых кораблей классом от эсминца до линкора и составом отчасти копирует маллурианское ударное соединение вроде «Тайры» Джалайны Наэли. По образцу Маллурии Астрена формировала свои обновленные подразделения, когда Артур Дегрель, заняв место командующего, начал реформировать флот. Как бы Дегрель ни относился к наемникам, он без колебаний заимствовал у них все, что, по его мнению, позволяло повысить боеспособность астренских военно-космических сил.

Сам Дегрель принял на себя общее командование наступлением. Когда все начнется, преторианцы и наемники Джалайны Наэли нанесут удары одновременно в нескольких направлениях: Кальдис, Митарис, Тельвен. Все крупнейшие звездные системы Нейтральной Зоны должны перейти под контроль Астрены в течение пятнадцати дней, а вместе с ними — главные звездные трассы, соединяющие Империю и Ассамблею. Если все пройдет по плану, у Дареша Кана окажутся связаны руки. Пока он не выбьет имперцев из захваченных систем, у него не будет возможности наступать, тогда как астренцы и маллурианцы станут угрожать не только Вольному Флоту на Стивее, но и границам самой Ассамблеи Династий. С захватом ключевых точек в Нейтральной зоне Дареш Кан неминуемо упустит инициативу. Ему придется сражаться против численно превосходящего врага, занявшего оборону на выгодных позициях.

Если все пройдет по плану — в мыслях повторил Роланд. Так, к сожалению, редко бывает. Очевидно, что у командования Ассамблеи есть собственные планы относительно Нейтральной зоны.

— Итак, когда ты вылетаешь? — спросила Дамира. Ее голос прозвучал бесстрастно. Пожалуй, преувеличенно бесстрастно.

— Завтра же, — ответил Корвин. — Через шесть дней я должен быть в Трайонском Доминионе.

Думая об этом, Роланд ощущал странную двойственность внутри себя. С одной стороны, он не мог не признать, что ему не терпится вернуться в космос. Столицу Корвин никогда не любил, да и отсиживаться в безопасности в Астрене, пока другие будут воевать, претило ему. С другой стороны, это значило оставить Дамиру, и эта мысль не доставляла ему радости.

Вздор! — одернул он себя, не собираясь сейчас думать об этом. Момент был определенно неподходящий. К тому же, он — не политик и не придворный интриган. От него будет намного больше пользы на мостике военного корабля, чем в Аметистовом Дворце. Корвин не знал, о чем думает Дамира, но, разумеется, каковы бы ни были ее мысли и чувства, делиться она не собиралась. Выпрямившись и заложив руки за спину, она остановилась у окна, любуясь огнями вечернего города.