– Алло, «Песчанка-два». Алло, «Песчанка-два». Это «Песчанка-один»…

Через четверть часа его наконец услышали.

– Это «Песчанка-два». У аппарата Григорьев. Как дела?

– Плохо. Жуткая буря. Повсюду кружит песок, настоящий песок! Видимость нулевая.

– Здесь тоже. Каковы ваши примерные координаты?

– Думаю, не ошибусь, если скажу, что, вероятнее всего, нахожусь в стране Яо, близ триста пятнадцатого градуса долготы или, если так вам будет удобнее, у сорок пятого градуса восточной долготы и тридцать второго градуса южной широты по нашему, земному обозначению. Точнее определить не возьмусь. А вы?

– У границ Срединного и Сабейского заливов! Воздух полон песка, быстро двигаться не получается! С момента выезда мы преодолели менее шестисот километров…

Весь день «Песчанка» едва тащилась, и Каррер с беспокойством наблюдал за тем, как наступает вечер. Атмосфера становилась все более непроницаемой, рыжеватая пыль сделалась серой, затем – черной. Истощенный постоянным напряжением, он наскоро поужинал и лег спать. Сон вернулся. На сей раз марсиане прикасались к нему. Они толкали его, ухмыляясь, перебрасывали между собой, словно мячик. И хотя он отчетливо чувствовал на своем теле твердые и сухие руки марсиан, те обращались в дым, как только он пытался их ударить. Глухой удар сотряс корпус, окончательно разбудив Каррера. Он был весь в поту.

«Камень, принесенный ветром со склона… Должно быть, задувает дай боже!»

Но такое объяснение успокоило его лишь наполовину. Он взглянул на часы. Солнце должно было взойти через час, и, поскольку видимость все равно была бы нулевой, он решил двигаться дальше. Он проскользнул на сиденье, ухватился за руль, включил фары. Два желтоватых световых конуса, усеченные почти у самого основания, попытались пробить песчаную завесу, которая исходила тяжелыми волнами, словно бархатные занавески. Каррер включил сцепление. «Песчанка» чуть побуксовала и поехала. И тут в желтой пыли, проносившейся перед стеклом, образовалась пустота, странная пустота, шевелившаяся, словно невидимая человеческая фигура. Это длилось всего миг, не больше. Он резко взял влево, до предела вдавил педаль газа. Рванувшись вперед, «Песчанка» разрушила тонкий столб мягкого песчаника. Удар вернул Каррера к реальности.

«Должно быть, я снова уснул! Небольшое затишье, и от ветра, поднятого этой колонной, в песчаной завесе образовалась дыра – дыра, которую мое воображение наделило формой! Пора, давно уже пора вернуться на базу!»

К середине дня буря, казалось, утихла, видимость чуть улучшилась. Теперь он мог различать препятствия метрах в двадцати перед собой. Вернулась надежда. Он связался со второй «Песчанкой»: