Припустив со всех ног обратно, он вернулся к саням, схватился за оглобли и бежал до тех пор, пока мучительная боль в боку не заставила его остановиться. Держа в руке револьвер, он обвел взглядом красноватую равнину: ничто не двигалось, на мертвых песках Марса не было никаких невероятных следов рядом с его собственными.

– Ветер? – пробормотал он с сомнением. Жуткая усталость – как умственная, так и физическая – охватила его, и он, пожав плечами, продолжил путь.

В тот вечер Каррер уснул на вершине дюны. Прослушав сообщение с базы, он впервые попытался связаться со вспомогательной экспедицией. Ему показалось, что он услышал несколько едва различимых слов, но затем связь, если она вообще была, прервалась.

Пришли марсиане, как делали почти каждую ночь. Они были все такими же прозрачными и скользили по земле, волоча ноги, оставляя на песке длинные параллельные следы.

На следующий день ему повстречался невероятный пейзаж. Река, что текла в давно забытые времена, прорыла титанический каньон – заполнить или выровнять его не смогла даже многотысячелетняя эрозия. Далеко слева высились багровые стены, а справа, отбрасывая под солнцем причудливые тени, по холму поднимались гигантские земляные пирамиды. Целый день он шел в этом дантовском проходе, с беспокойством спрашивая себя: верно ли он поступил, выбрав этот путь, не выйдет ли он к тупику, к стене, которую не сможет преодолеть?

Он разбил лагерь в пещере или, вернее, под укрытием и в ту ночь видел или думал, что видит, марсиан. Те бесшумно, словно тени, перемещались в тусклом свете Фобоса, между каменными колоннами. Он чувствовал себя более одиноким, чем когда-либо, будучи не в состоянии уловить сообщения с базы из-за рельефа местности.

Утром он обнаружил вторую «Песчанку». Та лежала у подножия утеса с разодранным корпусом – взорвались кислородные баллоны. Баллини по-прежнему сидел за рулем, вцепившись правой рукой в рычаг тормоза. Григорьева рядом с ним не оказалось. Наконец Каррер заметил его на некотором удалении – поза показалась ему странной. Григорьев лежал на спине, между двумя валунами: вероятно, его выбросило из «Песчанки» с такой силой, что он перелетел через один из обломков скалы, или же нечто подтащило его. Заставив себя порыться среди обломков вездехода, Каррер обнаружил неповрежденный кислородный баллон.

Он покинул каньон еще до вечера и приметил на краю горизонта холмик, чуть возвышавшийся над Сабейским заливом. Оттуда он наконец-то смог связаться со вспомогательной экспедицией. Сколь бурным было его ликование, когда он услышал в наушниках отдаленный голос Смита!