Покинутая ими система осталась далеко позади, в нескольких миллионах километров, и уже не была видна, вследствие чего звездный крейсер казался потерявшимся, одиноким, осиротелым. К Ривьеру подошла молодая женщина-физик:

– Кругом столько миров, Бернар, и, быть может, ни один нам не подходит! Я часто думаю о безудержном воображении людей прошлого века, когда авторы фантастических рассказов населяли вселенную различными монстрами. С какой бы радостью я повстречалась со всеми этими космическими чудовищами! Так нет же – ничего! Одни лишь голые, пустынные, враждебные планеты. Солнца, растрачивающие свою энергию впустую! Солнца, освещающие одну лишь смерть. И даже не смерть – не-жизнь. Безразличная, слепая Вселенная. И мы, потерявшиеся посреди нее, безнадежно ищущие спутников! Три года, целых три года тщетных поисков!

Он не ответил, хотя мог бы сказать, что для его спутников путешествие оказалось не совсем уж тщетным, что они собрали сведения о физическом состоянии других миров и космоса, даже о времени. Но для него самого, кроме некоторых наблюдений о поведении людей вне Земли, которые он вел вместе с молчаливым маленьким доктором и которые принесли не слишком много нового, – для него самого научный итог был нулевым. Три года жизни растрачены впустую или почти впустую.

Дребезжание звонка вырвало его из задумчивости.

Он покорно прошел к своей кушетке и растянулся на ней во весь рост. Гиперпространственный «прыжок» не предполагал ускорения, но сопровождался невыносимым головокружением, вызванным крайне быстрой и беспорядочной сменой внутренних ощущений, – сменой, которую пока еще никому не удалось объяснить. Это порождало в человеческом мозгу леденящий, не поддающийся никакому разумному толкованию ужас, и неоднократно – с тех пор как люди начали совершать межзвездные полеты – приводило к случаям помешательства в экипажах. Удостоверившись в том, что автоматический шприц наполнен необходимым снотворным, он защелкнул браслет на своем правом предплечье.

Затрещал закрепленный над кушеткой интерком, затем раздался голос Купера:

– Внимание, отсчет пошел!.. Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один…

Он ощутил легкий укол и потерял сознание.

В себя он пришел спустя минуту: найти эффективное снотворное, действие которого длилось бы ровно тридцать секунд, те самые тридцать секунд, что требовались для «прыжка», они так и не смогли. Расстояние, преодолеваемое за это время вне пространства, было пропорционально отнюдь не длительности полета, всегда равной тридцати секундам, но прилагаемой энергии. Дополнительные тридцать секунд между концом «прыжка» и пробуждением экипажа едва не стали – даже несмотря на наличие автопилотов – фатальными для экипажа «Ориона», когда во время Третьей звездной экспедиции метеорит пробил обшивку корабля.