Вероятно — не вероятно, а убедиться в необитаемости острова было нужно. Тем более, что времени для этого у нас было достаточно. Сигнал над поселком так и не поменялся, так что вполне можно было потратить еще день с пользой, при этом, не сильно удаляясь от конечного пункта нашего путешествия. День, кстати, уже заканчивался и мы, пройдя несколько километров обратно по проливу, выбрали для стоянки небольшую бухточку на берегу острова. Там же обнаружился и совсем небольшой ручеек, не видный с самого пролива, настолько он был мал, но для снабжения пресной водой нашего экипажа его вполне должно было хватить. Высадившись, мы, первым делом, обследовали близлежащие окрестности на предмет наличия следов каких-нибудь животных. Поиски наши ничем не увенчались, что, впрочем, нас совсем не расстроило, наоборот, именно на такой результат мы и рассчитывали. После ужина время и силы еще оставались. Сегодняшний день был, по сравнению с несколькими предыдущими, настоящим отдыхом. Воспользовавшись этим и безопасностью острова, обе наши супружеские пары разбрелись в разные стороны от стоянки в поисках уютных и укромных местечек. Мы с Анжелой облюбовали склон небольшого холма чуть в стороне от воды, забравшись на него ровно настолько, чтобы открывался неплохой вид на пролив и противоположный берег.

Кроме вполне понятной и естественной цели нашего уединения, была у меня и другая. Я постоянно переносил очень непростой и долгий разговор с Анжелой, начинать который мне, с одной стороны, очень не хотелось, а, с другой, он был совершенно необходим. Этим двойственным желанием-нежеланием и объяснялись, на самом деле, все причины, по которым я его постоянно откладывал. Но дальше тянуть с этим было уже нельзя. Завтра-послезавтра мы вернемся в поселок, и мне нужно было очень хорошо понимать, что делать дальше, и что — в первую очередь. А здесь и сейчас предоставлялась почти что последняя возможность поговорить так, чтобы нам никто не мешал и не отвлекал.

7. Разоблачение. День 42

7. Разоблачение. День 42

После последовавших вновь признаний в любви и их бурного подтверждения мы, расслабившись, лежали, чуть отстранившись друг от друга. Мне так было удобнее любоваться своей белокурой красавицей, возлежавшей в грациозно-сооблазнительной позе на захваченном с корабля одеяле. Анжела полуприкрыла глаза и мечтательно улыбалась. Она была чудо как хороша. И, конечно, кем бы она ни была, и откуда бы ни появилась, она меня, действительно, любила, как и я ее. Да, я это видел и чувствовал, это не подделать. Мне очень не хотелось портить такой восхитительный момент ни себе, ни ей. Я поймал себя на мысли, что опять ищу причину для того, чтобы отложить разговор и уже подыскиваю для этого настолько же удобный повод. Нет, хватит! В конце концов, я же не собираюсь допрашивать мою красавицу с пристрастием и применять к ней средневековые пытки. Надо решаться.