Маленькая, тоненькая женщина с фигурой девушки, очень похожая этим на мою маму. Коротко стриженные волосы. Косо надвинутый чёрный берет – неизменный, знаменитый чёрный берет, явно позаимствованный у Че Гевары. Она была в такой же серой штормовке, как и остальные бойцы. Дариану окружала охрана – парни зверообразного вида, чьи лица отнюдь не казались отмечены печатью добродетели. Такие у нас занимались разбоем в доках, пока те же имперцы не навели порядок.
– Внимание, пленные, – вновь с усилием повторила командир Шестой интернациональной. – Мы не варвары, убивающие сложивших оружие, как вам пытается внушить ваше командование. Мы признаём Женевскую и Гаагскую конвенции о гуманном обращении с военнопленными. Вам гарантируются безопасность и питание. Никто не будет подвергнут жестокому обращению и пыткам. Нуждающимся будет оказана медицинская помощь. По окончании боевых действий и подписании мирного договора все будут незамедлительно отпущены и им будет предоставлена возможность вылететь на ту планету, которую они назовут. Взамен, согласно тем же конвенциям, вы должны назвать своё имя, должность, звание и задание. Отказавшись сделать это, вы ставите себя вне защитных рамок вышеупомянутых конвенций…
Нет, какая молодец, думал я, слушая Дариану. «Окончание боевых действий» и «подписание мирного договора»! Жди, как же. Скорее уж на самом деле рак на горе свистнет. А уж что последует за «постановкой себя вне рамок конвенций», можно только догадываться. Империя, насколько я знаю, ещё ни разу не признавала повстанцев «воюющей стороной». И никогда не поступала с пленными, как то велели оные конвенции, – она просто уничтожала их или продавала Чужим. Наверное, для опытов.
– …И я, Дариана Дарк (она произнесла своё имя на французский манер, так что получилось нечто вроде «д’Арк» – разумеется, не случайно), со своей стороны, гарантирую вам всё вышеперечисленное. Вы должны дать честное слово не пытаться бежать и совершать акты насилия. В противном случае нам придётся вас уничтожить. Конвой! Отвести военнопленных в отведённое им помещение. Штабс-ефрейтора Фатеева – ко мне.
Вот так. Меня тотчас же пихнули стволом в бок. На мне был бронекомбинезон, пуля «манлихера», возможно, и скользнула бы по изгибу пластины, но я рисковать не собирался.
– Командир, держись! – крикнул мне Мумба, когда ребят уводили. Остальные тотчас подхватили на разные голоса: держись, командир! Держись, штабс-ефрейтор!..