Мы убивали. Коротко и беспощадно. Живые факелы с воплями бросались в разные стороны; сил кричать им хватало очень ненадолго.

И, быть может, мы бы даже прорвались – если бы не вертолёты. Когда они зависли над самыми головами и упал наш единственный пулемётчик – никакая броня не выдержит удара четырнадцати с половиной миллиметровой пули с сердечником из обеднённого урана.

– Хорошо, мы сдаёмся, – наконец вытолкнул я из себя.

Проклятье. Трижды и четырежды. Но мне нельзя умирать. Хотя – кто знает? – быть может, потом это сочтут просто удобной отговоркой?

Мы не бросали оружия. Собственно говоря, оно мало у кого и осталось. Огнемёты большей частью уже полностью разряжены.

– Командир… – укоризненно проговорил Гюнтер. Он дисциплинированно подчинился приказу старшего по званию, но я видел – парень на самом деле предпочёл бы смерть плену. Но тогда – что ж ты сам не зарезался-то?!

Нас построили в цепочку. Связали руки за спиной. И погнали – к опускавшемуся здоровенному двухвинтовому «Гризли».

Интересно, ведь со спутника всё это должно быть видно… база, «инкубатор» – всё должно фотографироваться. В штабе наверняка уже подняли тревогу…

Нас заставили лечь на пол. В вертолёт набилось почти столько же охранников. В принципе, если б не были связаны руки, можно попытаться. А с другой стороны – куда они нас тащат? Зачем? Уничтожить нас можно было на месте. Хотят выяснить об «инкубаторе»?

Во всяком случае, я должен выжить. Обязан. «И перестань думать о целях и средствах. Ты уже давно определился с этим. В день, когда решил поступить на имперскую службу».

Полёт продолжался недолго. Вертолёт опустился в предгорьях, тех самых предгорьях, откуда мы с таким трудом и потерями только что вырвались. Интересно, неужто с орбиты этих интербригадовцев так никто и не увидел? Или у них есть «крот» в самом штабе? А что, не такая уж невозможная мысль…

Нас вытолкали из чрева геликоптера. Ночь сгустилась до самого последнего предела. Все события на самом деле заняли не так уж много времени. Вместе с транспортным вертолётом сели и боевые, навстречу нам из зарослей тоже спешили до зубов вооружённые повстанцы. Ни у кого из них не было брони, брезентухи-штормовочки да красные повязки вокруг лбов. Правда, «манлихеры» в их руках были очень даже новыми и ухоженными. Словно только что с завода. Не похоже, что они достались интербригаде в качестве трофея.

– Внимание, пленные! – К нам подходила сама госпожа Дариана Дарк.

Я много раз видел её лицо на фотографиях – не забудем, «бригады» считались легальной организацией, одними из участников подписания Гражданского Договора, формально прекратившего партизанскую войну на нескольких планетах, не столь давно присоединившихся к Империи. Дариане на вид можно было дать лет сорок пять – оно и понятно, со студенческой скамьи она сражалась с Империей, и подчас весьма успешно. Иначе как охранка потерпела бы существование у себя под носом официально разрешённой полувоенной организации? Хотя что я, какие ж они «полу…»…