– В море!

Вслух она это сказала или он прочитал ее мысли? Ответа Турсла не знала. Но Саймонд уже обнял ее и шагнул в прибой, увлекая за собой девушку.

Набежавшая волна накрыла их колени. Турсла напряжением воли еще удерживала песчаный столб, но больше не оборачивалась проверить, насколько действенно ее усилие.

Она слышала крики, но кричали теперь не беглецам. То один, то другой голос вдруг обрывался. Вода уже поднялась высоко. Саймонд, не удостоив взглядом творящееся на берегу, отдал приказ.

– Ложись на спину. Держись на воде. Остальное предоставь мне!

Турсла последовала его совету. Преграды она пока не чувствовала. Повернувшись, девушка снова увидела берег. Его застилал туман. Нет, не туман – вихрь песка, такой густой, что наполовину скрывал бившихся в нем людей, которые не могли вырваться из его объятий.

Потом она легла на спину, и Саймонд поплыл, таща ее за собой. Он больше не удалялся от берега, а двигался вдоль него. У Турслы не осталось сил поддерживать песчаную бурю. Она иссякла. Сил грести не осталось, даже если бы она умела.

Крики стали громче. А потом…

Что-то с силой оттолкнуло ее, загнало под воду. Она ахнула, и соленая вода хлынула в рот, обожгла легкие. Турсла боролась за дыхание. Стена! Это стена. Она хотела крикнуть Саймонду, что все зря, что ей не уйти.

Не уйти! Заклятия извне заперли ее, ее тело в болотах Тора. Никакой… надежды…

Доведенная до исступления страхом утонуть, Турсла попыталась сбросить с себя державшую ее руку, оттолкнуть Саймонда, чтобы не утянуть за собой и его.

«Пусти! Пусти меня!» – мысленно крикнула она, и вода хлынула в нос и рот.

Откуда-то обрушился удар. С ним пришла вспышка боли. А потом… пустота.

Она медленно возвращалась из темноты. Вода… она тонет! Пусть Саймонд ее бросит!

Воды не было. Она лежала на твердом, ее не подбрасывали волны. И дышать было можно. Воды не осталось ни в носу, ни над головой. Долгую минуту этого ей было довольно. Но…

Значит, они на берегу? Песок, не поддерживаемый ее волей, наверняка улегся. Что, если Аффрик…

Турсла открыла глаза. Над ней выгибалось небо – ясное, только одно облачко проплывало. Болотного тумана нет и в помине. Она подняла голову – это оказалось очень трудным делом, сил не осталось, они кончились.

Песок – белый, исчерченный рябью набегающих и отбегающих волн. И скалы. И море. Ни Аффрика, ни других торов. Она… Турсла, опершись на руки, села.

На мокрое платье густо налип песок. Песчинки скрипели даже на зубах. И никого, совсем никого. Но, оглядевшись, она сразу поняла, что это не тот мысок, к которому выходили Торовы топи.