Напряжение висит в воздухе между нами, такое тяжелое, что давит на все мои чувства. В конце концов он отворачивается и идет мимо меня в сторону костяного палисадника.

– Пошли, – говорит он сердито. – Я не могу открыть ворота на территории замка. Дело в паутине, которая сдерживает Мертвый Лес, хотя, может, она больше и не сдержит ничего, раз Ронина нет.

– Яндор до сих пор…

– Я вернусь за твоим зверем завтра вечером. У нас нет времени.

Без лишних возражений я иду за ним и колеблюсь лишь секунду, когда он тянется к моей руке и уводит за собой в теневые ворота.

* * *

Когда мы прибываем, вокруг хаос. Королева Мейлир напала раньше, чем я ожидала.

– Я должен найти членов своего клана и убедиться, что они ушли до того, как началось все это безумие, – говорит Тейерн. Он протягивает мне руку. – Если ты правда веришь, что можешь остановить войну, то сделай это. Однако я больше не могу обещать тебе свою помощь, не важно, как друг или как казаинский Хлау.

У меня сдавливает горло, но я обхватываю его ладонь и твердо пожимаю.

– Спасибо, Тейерн.

Его яркие разноцветные радужки глаз на мгновение замирают на наших руках, но я не могу прочесть его мысли по лицу. Затем он поднимает взгляд и смотрит на меня.

– Короткий миг, пока наша дружба длилась, я был рад. До свидания, Сирша Ашвин.

Он отправляется в сторону поместья, и его высокая фигура исчезает за черным дымом, поднимающимся от горящего фургона.

За моей спиной разносится крик. Огонь полыхает на поле боя, вынуждая солдат спасаться бегством. Звон стекла и черный смог смешиваются воедино. Языки пламени облизывают сражающихся, отскакивая от их ярко-красных доспехов. Ньювалинские солнечные воины.

Я отправляюсь в противоположном направлении, туда, куда ведет слабая связь, соединяющая меня с Саенго. Паника кусает меня за пятки. Ее свеча продолжает угасать и слабеть. Раз источника гнили больше нет, почему она не становится сильнее?

Мои ботинки стучат по выжженной траве. Прыгая в толпу солдат, я разоружаю одного за другим. Если этим глупым дуракам повезет, то они останутся без сознания, пока идет битва, и выживут.

Дым жжет мне глаза, когда я добираюсь до руин эвейвианского лагеря. Сражающихся здесь мало, основная битва разворачивается дальше на западе, где люди кричат и бьются, и умирают. Однако даже здесь меня окружают звуки страдающих от ран, звон оружия и рев дрейков. Магия сияет где-то вдалеке, когда разгневанный шаман-темперст подбрасывает солдат высоко в воздух только для того, чтобы потом резко бросить обратно на землю.

По крайней мере, сражение непосредственно за пределами Мертвого Леса означает, что шаманы не смогут призвать своих фамильяров. Сколько должно пройти времени прежде, чем деревья начнут погибать? Тело Бездушного уже должно было превратиться в пепел и угольки. Души больше ничто не держит.