— Я не знаю…

Нет, ты знаешь, и раньше знал. Я пришел сюда по следу. Я пришел за моей добычей. За запахом страха, за запахом ненависти, запахом боли, ярости и гнева. Я голоден. Я вечно голоден. Я чую поживу. Чую кровь. Я приду и буду с вами. Всегда, покуда мне есть здесь, чем питаться.

Зверь заревел.

Бран зажал руками уши.

— Но я… что я могу! — взмолился он. — Ведь он такой огромный! Что я могу! Как с ним бороться? Он меня сожрет!

(…все не то, чем кажется…)

— Что? — промолвил Бран.

(Все не то, чем кажется. Все не то, чем кажется! Сердце знает, слушай свое сердце! Только сердце правду ведает, сынок!)

(…сынок…)

(Сыно-ок…)

(Открой глаза…)

— Бран, открой глаза. Сынок, это я! Ты слышишь?

Бран застонал и поднял веки. Над ним плавало смутное пятно. Глаза сомкнулись, открылись снова… Знакомый голос проговорил:

— Сынок! Бран! Очнись же. Господи, ты себе голову разбил.

— М'атир, — Бран зашевелился, пытаясь сесть, и Дэвайн ему помог.

Люди лежали на лавках, головами на столе. Горели все светильники. Возле Брана сидел отец, чуть поодаль — Коза, с перепуганным заплаканным лицом.

— Ты упал? — спросил Дэвайн. — Ты голову себе разбил, сынок.

— Это не я, — Бран коснулся затылка. В висках, глазах и лбу пульсировала боль.

— А кто?

— Конунг, — Бран начал озираться. — Где… где она?