Когда он вновь открыл глаза, мужчины на ступеньках не было. Мальчик, свернувшись калачиком, лежал под деревянным столом, за которым четыре пугала играли в «три листика».
Женский голос крикнул: «Почему? Я не понимаю».
Блеймир поднялся на ноги. Ринтаннен тоже встал. Место, где они оказались, напоминало сад за чьим-то жильем. Сверху на него со всех сторон смотрели дома. Блеймир, перешагнув низенький забор, оказался в соседнем саду. От детских качелей вдоль стены шла дорожка к приоткрытой двери. По ней прохаживалась женщина, она сжимала голову и непрерывно бормотала.
– Но что я такого сделала? – повторяла женщина. – Скажи мне – что?
Еще одно пугало, подойдя, зашагало рядом с Блеймиром, положив руку в перчатке тому на плечо. Из рукава пугала выпала игральная карта – четверка пик.
– Она встала сегодня утром, и жизнь была радостна и прекрасна, – проговорил Блеймир. – И вдруг все разом пошло под откос.
Женщина увидела их и поспешила к двери, открыв ее шире.
– Он не говорит мне, что я такого сделала! – крикнула женщина.
– Ложись спать, – шепнул Блеймир. – Попытайся снова.
Когда он от нее отвернулся, четыре пугала стояли на заснеженной дороге. Одно из них держало на руках мальчика и как будто пыталось что-то ему сказать. Или спеть.
Подойдя поближе, Блеймир расслышал: «…расскажу ему, что знал, о чем мечтал, когда сирень цвела»[23].
– Долго мы уже идем? – осведомился Блеймир, поравнявшись с отрядом пугал.
Пугала не шевельнулись и не сказали ни слова. Они никогда ничего не говорили. Честно говоря, Блеймир и сам не знал, умеют ли вообще разговаривать.
Они шли по дороге, время от времени замечая оклеенные обоями стены среди непрекращающегося снегопада, ветра и круговерти мелкого снега. Блеймир потрогал лоб мальчика. Серого цвета, как и вся кожа, он был совершенно твердым.